– резко спросил я. – Как его зовут?
– Фелдэй сказал, что не может назвать его, но заверил, что он желает вам зла. Этого для меня было достаточно.
В глазах Билкнэпа горела злость. Его исповедь была вызвана отнюдь не раскаянием, а только диким страхом перед лицом смерти.
– Я имею все основания думать, что клиент Фелдэя убил пятерых человек, – проговорил я. – Я охочусь на него, а он с недавних пор охотится на меня. Недавно он ранил меня в руку и зверски избил жену Барака.
Глаза Билкнэпа скользнули в сторону.
– Я этого не знал, и моей вины в этом нет.
Я невесело улыбнулся. Передо мной вновь был тот самый, прежний Билкнэп, и в этот момент я понял: он не умрет.
– Где живет Фелдэй?
– Снимает какую-то конуру рядом с собором на Эддл-Хилл.
– Я пришлю к вам Гая, – тихо проговорил я, – и позабочусь о священнике.
Билкнэп слабо кивнул, не открывая глаз. Признание лишило его последних сил, и, может быть, после него он не мог смотреть мне в глаза. Я вышел, бесшумно притворив дверь.
Дороти все так же сидела в кресле у огня. Маргарет – на стуле, напротив нее. У обеих женщин был усталый вид.
– Маргарет, – сказал я, – не могла бы ты вернуться к больному и побыть с ним. Если бы тебе удалось влить в него хоть немного жидкости, это было бы хорошо.
– Он умрет? – напрямик спросила Дороти после того, как служанка вышла из гостиной.
– Не знаю. Сам он думает, что умирает. Я привезу к нему Гая, но Билкнэп хочет и священника, чтобы исповедаться.
Дороти безрадостно усмехнулась.
– Билкнэп никогда не производил на меня впечатления религиозного человека и тем более приверженца старой веры. И вообще чего угодно, кроме набивания собственных карманов.
– Мне кажется, для него это что-то вроде страховки. – Я покачал головой. – Он вообще очень странный. Говорят, где-то в его конторе спрятан большущий сундук с золотом, но при этом у него нет ни жены, ни друзей. Только враги. Любопытно, что сделало его таким?
Дороти пожала плечами.
– Кто знает! Будем надеяться, что он выживет. Я не хочу, чтобы здесь еще кто-нибудь умер. И спасибо, что пришел, Мэтью. – Она улыбнулась. – Мы с Маргарет не знали, что делать. Как-то не подумали.
– В этом нет ничего удивительного. Обстоятельства застали вас врасплох.
Дороти встала с кресла.
– Позволь, я хотя бы накормлю тебя ужином. Готова спорить, что сегодня у тебя маковой росинки во рту не было.
– Нет, мне нужно срочно заняться кое-какими делами.
– Это как-то связано с убийствами?
– Да, появился новый след.
Дороти подошла, взяла меня за руку и посмотрела на нее.
– Тебе пришлось пройти через столько всего! Ты выглядишь более усталым, чем обычно.
– Мне кажется, что мы, возможно, уже недалеко от разгадки.
– Когда я увидела этого Билкнэпа – белого как полотно, лежащего на пороге моего дома, – я невольно вспомнила мертвого Роджера.
Она неожиданно расплакалась и закрыла лицо руками. Позабыв обо всем, я обнял ее и прижал к себе.
– О Дороти! Бедная Дороти!
Она подняла заплаканное лицо, посмотрела мне в глаза, и мне на секунду показалось, что, если я сейчас поцелую ее, она ответит мне. Но в следующий момент Дороти моргнула и отступила назад.
– Бедный Мэтью, – с печальной улыбкой сказала она. – Попадаешь из огня да в полымя, и все – чтобы помочь мне.
– Ради тебя я готов сделать все и в любое время.
– Я знаю, – тихо ответила она.
Я поклонился и вышел, но, оказавшись на крыльце, остановился, обуреваемый чувствами. Теперь я ощутил, как много она значит для меня. Я посмотрел на Гейт-хаус-корт. Он был темным, и лишь несколько окон слабо светились в вечернем сумраке. Сделав несколько глубоких вдохов, я быстро направился по направлению к своему дому, решив отправить Питера за Гаем. Что касается нас с Бараком, то перед нами стояла другая задача – найти Фелдэя. Мое сердце билось быстрее обычного, а ноги слегка дрожали при мысли о том, что, возможно, мы наконец напали на след, который приведет нас к убийце.
Глава 33
Когда я вошел в дом, у меня вдруг закружилась голова, и мне пришлось прислониться к притолоке и немного постоять, чтобы отдышаться. Затем я поднялся на второй этаж и постучал в дверь комнаты Барака и Тамазин. Барак пригласил меня войти.
То, что я увидел, выглядело вполне миролюбивой семейной картиной: Тамазин сидела за столом и шила, Барак лежал на кровати. Вот только брови его были слегка нахмурены, а одна нога нервно подергивалась вверх-вниз.
– Джек, – сказал я, – боюсь, мне придется забрать тебя ненадолго.
– Что, снова…
Он не договорил, глядя на меня округлившимися от страха глазами.
– Нет-нет, – успокаивающе улыбнулся я, – это не то, что ты подумал. Просто нам нужно кое-куда съездить по делу.
– Что стряслось? – спросил Барак, когда мы спускались по лестнице.
Он был рад тому, что можно снова заняться делом и при этом не любоваться очередным обезображенным трупом. Я рассказал ему о признании, сделанном Билкнэпом, относительно поверенного по имени Фелдэй.
– Ты иногда выпиваешь с безработными поверенными. Не встречал ли ты, случаем, этого человека?
– Да знаю я его! – воскликнул Барак. – Худой тип с острым лицом. Он находит клиентов по большей части в вестминстерском убежище, и его там многие знают.
Барак посмотрел на меня серьезным взглядом.
– Мои друзья говорят, что за деньги он готов сделать все, что угодно. Они, впрочем, тоже не ангелы.
На нижней ступеньке лестницы я остановился.
– Мы должны немедленно найти его. Если его клиент и есть убийца – а кто другой мог задавать подобные вопросы относительно нас с тобой? – мы наконец выясним его личность.
Я замешкался на пороге.
– Как ты думаешь, может, стоить позвать Харснета?
– Нужно срочно отправляться к этому Фелдэю, – воспротивился Барак. – Нельзя тянуть время. Мы можем упустить его.
– Да, возможности лучше нам еще не выпадало.
Барак посуровел.
– Значит, вот как эта тварь узнала, где я живу, и о том, что вы работаете в суде прошений. Он, наверное, постоянно следил за нами.
– Вот именно, и сверхъестественные силы, дарованные якобы дьяволом, тут ни при чем. Нет ничего сверхъестественного в том, чтобы через продажного поверенного получить информацию у продажного барристера. Однако, если он может позволить себе использовать поверенного и адвоката в качестве шпионов, у него должны быть деньги.
– И мы не знаем, как ему удавалось следить за нами, оставаясь незамеченным.
– Ничего, скоро узнаем.
– Пошли Питера за Гаем. Пусть приведет его к Билкнэпу.
– Будь моя воля, я оставил бы эту старую сволочь гнить заживо.
– Только не в доме Дороти. Давай же, поторопись.
Я пошел на кухню. Филипп Орр сидел за столом с кружкой пива в руке и разговаривал с мальчиками. Стул покряхтывал под его массивным телом. Питер и Тимоти сидели на полу у его ног.
– А потом в город вошел король, – с драматическими интонациями рассказывал Орр. – Вы никогда не видели никого, кто хотя бы напоминал его величество. Огромный мужчина, на голову выше всех придворных и слуг, которые следовали за ним. На его шапке и дублете сияли самоцветы, а рядом с ним шла королева, Анна Болейн, которая оказалась грязной потаскухой…
При нашем появлении мужчина резко умолк и поднялся со стула. Мальчики тоже вскочили.
– Простите, сэр, – виновато проговорил он, – я просто рассказывал ребятам про те времена, когда я служил городским констеблем.
– Все в порядке, Орр, – успокоил я его. – Но у меня есть поручение для Питера. Идем, – позвал я старшего из мальчишек, – я напишу записку, и ты отнесешь ее в Баклсбери. И чтобы одна нога здесь, а другая там.
Затем я посмотрел на Тимоти.
– А тебе не пора ли укладываться спать?
– Пора, сэр.
Мне было приятно видеть, что Питер и Тимоти подружились. В потухших глазах Тимоти вновь зажглась какая-то искорка.
– В таком случае спокойной ночи.
Я вышел в гостиную. Торопливо нацарапал записку для Гая и отдал ее Питеру. Тот поспешил за дверь.
– Ну вот, – сказал я Бараку, – с одним делом покончено. Пора узнать, что скажет нам добрый мастер Фелдэй. Эддл-Хилл совсем недалеко отсюда. Захвати свою шпагу.
Мы быстро шли по Флит-стрит по направлению к городской стене. Увидев мои адвокатские одежды, стоявший там стражник пропустил нас без помех. Громадина собора Святого Павла виделась теперь всего лишь огромным черным силуэтом впереди нас. Ночь была темной, луна спряталась за облаками, и в воздухе снова запахло дождем.
– Вы с Тамазин сегодня выглядели идеальной супружеской парой.
– Я пытаюсь вести себя подобающим образом, но это сложно, учитывая то, что мне не удается думать ни о чем другом, кроме кошмаров, с которыми нам приходится сталкиваться чуть ли не ежедневно.
– Это пройдет.
Свернув на Картер-лейн, мы увидели впереди какую-то суматоху. Двое полицейских тащили за шиворот оборванца.
– Я всего лишь хотел переночевать на крыльце, под козырьком! – орал он. – Ведь снова дождь пойдет!
– Ничего, помокнешь, – прорычал один из констеблей, ударил бездомного в спину концом своего жезла, и тот кубарем полетел по мостовой. – Пошел вон, бродячий пес!
Босяк поковылял прочь, а констебли, заслышав звук наших шагов, повернулись к нам и осветили факелами наши лица.
– Я барристер и направляюсь к его, – я ткнул пальцем в Барака, – поверенному.
Констебли поклонились и пропустили нас.
Эддл-Хилл представляла собой длинную, как кишка, улицу, ведущую к Темзе. В ее начале стояли старые четырехэтажные дома с выступающими карнизами. Построенные на зыбком речном берегу, многие из них просели, покосились и выглядели так, будто вот-вот обрушатся. Женщина, стоявшая на крыльце одного из таких сооружений, метнула в нашу сторону призывный взгляд и юркнула назад, в темноту.
– Шлюх здесь как крыс в амбаре, – заметил Барак.
– А кроме них, похоже, никого. Нам придется постучаться во много дверей, чтобы найти того, кого мы ищем.
Навстречу нам, негромко переговариваясь, шла группа людей с фонарями. От нее отделились мужчина и женщина и, пожелав друг другу спокойной ночи, отправились по домам.
– Можно спросить у этих людей, – сказал Барак.
– Прошу прощения, – проговорил я, шагнув вперед. – Вы позволите задать вам вопрос?
Пожилой мужчина, шагавший впереди, поднял фонарь, и я увидел, что и он сам, и те, кто шел за ним, были одеты во все черное и держали в руках Библии. Судя по всему, они возвращались с какого-то подпольного религиозного собрания. Я спросил, не знают ли они, где живет поверенный по имени Фелдэй. Мужчина отрицательно покачал головой, но в тот же момент вперед выступил юноша.
– Я знаю его, – сказал он, ухватившись за мою адвокатскую мантию. – Он вас нанял?
– У меня есть к нему одно дело.
– Соседи его не очень-то жалуют, – осуждающе сказал этот молодой, не старше двадцати, парень. – Его знают как человека бессовестного и неверующего. Как можно иметь с ним дело?
Остальные согласно закивали.
Я насупился и резко ответил:
– Мои дела вас не касаются. А теперь – во имя христианской любви! – укажите мне, где он живет.
Молодой человек скорбно покачал головой и указал рукой вдаль, в сторону холма.
– В десятке домов отсюда, по правой стороне. Дом с синей дверью.
– Благодарю вас, – коротко бросил я и отступил в сторону.
Группа продолжила свой путь.
– Он говорил безбожно, Томас, – проговорил кто-то из сектантов. – Как можно столь легкомысленно отзываться о христианской любви!
Барак посмотрел им вслед.
– Снова праведники, – сказал он. – Никогда не упустят возможности заложить того, кого считают более порочным, чем они сами.
– Им не откажешь в смелости, – заметил я. – Ходят скопом после наступления темноты, зная, что Боннер ведет на них охоту.
– Половина этих праведников мечтают стать мучениками, – отмахнулся Барак.
– Хватит разглагольствовать. Давай-ка лучше найдем Фелдэя.
Дом, на который нам указали сектанты, находился не в столь ужасающем состоянии, как остальные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Фелдэй сказал, что не может назвать его, но заверил, что он желает вам зла. Этого для меня было достаточно.
В глазах Билкнэпа горела злость. Его исповедь была вызвана отнюдь не раскаянием, а только диким страхом перед лицом смерти.
– Я имею все основания думать, что клиент Фелдэя убил пятерых человек, – проговорил я. – Я охочусь на него, а он с недавних пор охотится на меня. Недавно он ранил меня в руку и зверски избил жену Барака.
Глаза Билкнэпа скользнули в сторону.
– Я этого не знал, и моей вины в этом нет.
Я невесело улыбнулся. Передо мной вновь был тот самый, прежний Билкнэп, и в этот момент я понял: он не умрет.
– Где живет Фелдэй?
– Снимает какую-то конуру рядом с собором на Эддл-Хилл.
– Я пришлю к вам Гая, – тихо проговорил я, – и позабочусь о священнике.
Билкнэп слабо кивнул, не открывая глаз. Признание лишило его последних сил, и, может быть, после него он не мог смотреть мне в глаза. Я вышел, бесшумно притворив дверь.
Дороти все так же сидела в кресле у огня. Маргарет – на стуле, напротив нее. У обеих женщин был усталый вид.
– Маргарет, – сказал я, – не могла бы ты вернуться к больному и побыть с ним. Если бы тебе удалось влить в него хоть немного жидкости, это было бы хорошо.
– Он умрет? – напрямик спросила Дороти после того, как служанка вышла из гостиной.
– Не знаю. Сам он думает, что умирает. Я привезу к нему Гая, но Билкнэп хочет и священника, чтобы исповедаться.
Дороти безрадостно усмехнулась.
– Билкнэп никогда не производил на меня впечатления религиозного человека и тем более приверженца старой веры. И вообще чего угодно, кроме набивания собственных карманов.
– Мне кажется, для него это что-то вроде страховки. – Я покачал головой. – Он вообще очень странный. Говорят, где-то в его конторе спрятан большущий сундук с золотом, но при этом у него нет ни жены, ни друзей. Только враги. Любопытно, что сделало его таким?
Дороти пожала плечами.
– Кто знает! Будем надеяться, что он выживет. Я не хочу, чтобы здесь еще кто-нибудь умер. И спасибо, что пришел, Мэтью. – Она улыбнулась. – Мы с Маргарет не знали, что делать. Как-то не подумали.
– В этом нет ничего удивительного. Обстоятельства застали вас врасплох.
Дороти встала с кресла.
– Позволь, я хотя бы накормлю тебя ужином. Готова спорить, что сегодня у тебя маковой росинки во рту не было.
– Нет, мне нужно срочно заняться кое-какими делами.
– Это как-то связано с убийствами?
– Да, появился новый след.
Дороти подошла, взяла меня за руку и посмотрела на нее.
– Тебе пришлось пройти через столько всего! Ты выглядишь более усталым, чем обычно.
– Мне кажется, что мы, возможно, уже недалеко от разгадки.
– Когда я увидела этого Билкнэпа – белого как полотно, лежащего на пороге моего дома, – я невольно вспомнила мертвого Роджера.
Она неожиданно расплакалась и закрыла лицо руками. Позабыв обо всем, я обнял ее и прижал к себе.
– О Дороти! Бедная Дороти!
Она подняла заплаканное лицо, посмотрела мне в глаза, и мне на секунду показалось, что, если я сейчас поцелую ее, она ответит мне. Но в следующий момент Дороти моргнула и отступила назад.
– Бедный Мэтью, – с печальной улыбкой сказала она. – Попадаешь из огня да в полымя, и все – чтобы помочь мне.
– Ради тебя я готов сделать все и в любое время.
– Я знаю, – тихо ответила она.
Я поклонился и вышел, но, оказавшись на крыльце, остановился, обуреваемый чувствами. Теперь я ощутил, как много она значит для меня. Я посмотрел на Гейт-хаус-корт. Он был темным, и лишь несколько окон слабо светились в вечернем сумраке. Сделав несколько глубоких вдохов, я быстро направился по направлению к своему дому, решив отправить Питера за Гаем. Что касается нас с Бараком, то перед нами стояла другая задача – найти Фелдэя. Мое сердце билось быстрее обычного, а ноги слегка дрожали при мысли о том, что, возможно, мы наконец напали на след, который приведет нас к убийце.
Глава 33
Когда я вошел в дом, у меня вдруг закружилась голова, и мне пришлось прислониться к притолоке и немного постоять, чтобы отдышаться. Затем я поднялся на второй этаж и постучал в дверь комнаты Барака и Тамазин. Барак пригласил меня войти.
То, что я увидел, выглядело вполне миролюбивой семейной картиной: Тамазин сидела за столом и шила, Барак лежал на кровати. Вот только брови его были слегка нахмурены, а одна нога нервно подергивалась вверх-вниз.
– Джек, – сказал я, – боюсь, мне придется забрать тебя ненадолго.
– Что, снова…
Он не договорил, глядя на меня округлившимися от страха глазами.
– Нет-нет, – успокаивающе улыбнулся я, – это не то, что ты подумал. Просто нам нужно кое-куда съездить по делу.
– Что стряслось? – спросил Барак, когда мы спускались по лестнице.
Он был рад тому, что можно снова заняться делом и при этом не любоваться очередным обезображенным трупом. Я рассказал ему о признании, сделанном Билкнэпом, относительно поверенного по имени Фелдэй.
– Ты иногда выпиваешь с безработными поверенными. Не встречал ли ты, случаем, этого человека?
– Да знаю я его! – воскликнул Барак. – Худой тип с острым лицом. Он находит клиентов по большей части в вестминстерском убежище, и его там многие знают.
Барак посмотрел на меня серьезным взглядом.
– Мои друзья говорят, что за деньги он готов сделать все, что угодно. Они, впрочем, тоже не ангелы.
На нижней ступеньке лестницы я остановился.
– Мы должны немедленно найти его. Если его клиент и есть убийца – а кто другой мог задавать подобные вопросы относительно нас с тобой? – мы наконец выясним его личность.
Я замешкался на пороге.
– Как ты думаешь, может, стоить позвать Харснета?
– Нужно срочно отправляться к этому Фелдэю, – воспротивился Барак. – Нельзя тянуть время. Мы можем упустить его.
– Да, возможности лучше нам еще не выпадало.
Барак посуровел.
– Значит, вот как эта тварь узнала, где я живу, и о том, что вы работаете в суде прошений. Он, наверное, постоянно следил за нами.
– Вот именно, и сверхъестественные силы, дарованные якобы дьяволом, тут ни при чем. Нет ничего сверхъестественного в том, чтобы через продажного поверенного получить информацию у продажного барристера. Однако, если он может позволить себе использовать поверенного и адвоката в качестве шпионов, у него должны быть деньги.
– И мы не знаем, как ему удавалось следить за нами, оставаясь незамеченным.
– Ничего, скоро узнаем.
– Пошли Питера за Гаем. Пусть приведет его к Билкнэпу.
– Будь моя воля, я оставил бы эту старую сволочь гнить заживо.
– Только не в доме Дороти. Давай же, поторопись.
Я пошел на кухню. Филипп Орр сидел за столом с кружкой пива в руке и разговаривал с мальчиками. Стул покряхтывал под его массивным телом. Питер и Тимоти сидели на полу у его ног.
– А потом в город вошел король, – с драматическими интонациями рассказывал Орр. – Вы никогда не видели никого, кто хотя бы напоминал его величество. Огромный мужчина, на голову выше всех придворных и слуг, которые следовали за ним. На его шапке и дублете сияли самоцветы, а рядом с ним шла королева, Анна Болейн, которая оказалась грязной потаскухой…
При нашем появлении мужчина резко умолк и поднялся со стула. Мальчики тоже вскочили.
– Простите, сэр, – виновато проговорил он, – я просто рассказывал ребятам про те времена, когда я служил городским констеблем.
– Все в порядке, Орр, – успокоил я его. – Но у меня есть поручение для Питера. Идем, – позвал я старшего из мальчишек, – я напишу записку, и ты отнесешь ее в Баклсбери. И чтобы одна нога здесь, а другая там.
Затем я посмотрел на Тимоти.
– А тебе не пора ли укладываться спать?
– Пора, сэр.
Мне было приятно видеть, что Питер и Тимоти подружились. В потухших глазах Тимоти вновь зажглась какая-то искорка.
– В таком случае спокойной ночи.
Я вышел в гостиную. Торопливо нацарапал записку для Гая и отдал ее Питеру. Тот поспешил за дверь.
– Ну вот, – сказал я Бараку, – с одним делом покончено. Пора узнать, что скажет нам добрый мастер Фелдэй. Эддл-Хилл совсем недалеко отсюда. Захвати свою шпагу.
Мы быстро шли по Флит-стрит по направлению к городской стене. Увидев мои адвокатские одежды, стоявший там стражник пропустил нас без помех. Громадина собора Святого Павла виделась теперь всего лишь огромным черным силуэтом впереди нас. Ночь была темной, луна спряталась за облаками, и в воздухе снова запахло дождем.
– Вы с Тамазин сегодня выглядели идеальной супружеской парой.
– Я пытаюсь вести себя подобающим образом, но это сложно, учитывая то, что мне не удается думать ни о чем другом, кроме кошмаров, с которыми нам приходится сталкиваться чуть ли не ежедневно.
– Это пройдет.
Свернув на Картер-лейн, мы увидели впереди какую-то суматоху. Двое полицейских тащили за шиворот оборванца.
– Я всего лишь хотел переночевать на крыльце, под козырьком! – орал он. – Ведь снова дождь пойдет!
– Ничего, помокнешь, – прорычал один из констеблей, ударил бездомного в спину концом своего жезла, и тот кубарем полетел по мостовой. – Пошел вон, бродячий пес!
Босяк поковылял прочь, а констебли, заслышав звук наших шагов, повернулись к нам и осветили факелами наши лица.
– Я барристер и направляюсь к его, – я ткнул пальцем в Барака, – поверенному.
Констебли поклонились и пропустили нас.
Эддл-Хилл представляла собой длинную, как кишка, улицу, ведущую к Темзе. В ее начале стояли старые четырехэтажные дома с выступающими карнизами. Построенные на зыбком речном берегу, многие из них просели, покосились и выглядели так, будто вот-вот обрушатся. Женщина, стоявшая на крыльце одного из таких сооружений, метнула в нашу сторону призывный взгляд и юркнула назад, в темноту.
– Шлюх здесь как крыс в амбаре, – заметил Барак.
– А кроме них, похоже, никого. Нам придется постучаться во много дверей, чтобы найти того, кого мы ищем.
Навстречу нам, негромко переговариваясь, шла группа людей с фонарями. От нее отделились мужчина и женщина и, пожелав друг другу спокойной ночи, отправились по домам.
– Можно спросить у этих людей, – сказал Барак.
– Прошу прощения, – проговорил я, шагнув вперед. – Вы позволите задать вам вопрос?
Пожилой мужчина, шагавший впереди, поднял фонарь, и я увидел, что и он сам, и те, кто шел за ним, были одеты во все черное и держали в руках Библии. Судя по всему, они возвращались с какого-то подпольного религиозного собрания. Я спросил, не знают ли они, где живет поверенный по имени Фелдэй. Мужчина отрицательно покачал головой, но в тот же момент вперед выступил юноша.
– Я знаю его, – сказал он, ухватившись за мою адвокатскую мантию. – Он вас нанял?
– У меня есть к нему одно дело.
– Соседи его не очень-то жалуют, – осуждающе сказал этот молодой, не старше двадцати, парень. – Его знают как человека бессовестного и неверующего. Как можно иметь с ним дело?
Остальные согласно закивали.
Я насупился и резко ответил:
– Мои дела вас не касаются. А теперь – во имя христианской любви! – укажите мне, где он живет.
Молодой человек скорбно покачал головой и указал рукой вдаль, в сторону холма.
– В десятке домов отсюда, по правой стороне. Дом с синей дверью.
– Благодарю вас, – коротко бросил я и отступил в сторону.
Группа продолжила свой путь.
– Он говорил безбожно, Томас, – проговорил кто-то из сектантов. – Как можно столь легкомысленно отзываться о христианской любви!
Барак посмотрел им вслед.
– Снова праведники, – сказал он. – Никогда не упустят возможности заложить того, кого считают более порочным, чем они сами.
– Им не откажешь в смелости, – заметил я. – Ходят скопом после наступления темноты, зная, что Боннер ведет на них охоту.
– Половина этих праведников мечтают стать мучениками, – отмахнулся Барак.
– Хватит разглагольствовать. Давай-ка лучше найдем Фелдэя.
Дом, на который нам указали сектанты, находился не в столь ужасающем состоянии, как остальные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95