– В ту ночь ее могли убить, – со всей серьезностью напомнил я, – и виной тому наша работа. Моя работа.
Барак положил на стол недоеденное яблоко. Некоторое время он молчал.
– Мне самому ненавистно гоняться за этим сумасшедшим, или одержимым дьяволом, или кто он там такой. И я вымещал это на Тамазин, – со вздохом признался он и неловко поерзал на стуле.
– Почему? – мягко спросил я.
– Наверное, потому что она всегда оказывалась рядом и попадала под горячую руку.
– Ты по-прежнему хочешь, чтобы она была твоей женой? – так же осторожно спросил я.
– Конечно хочу!
Барак зыркнул на меня глазами, и я на миг испугался, что зашел слишком далеко, но Джек вздохнул и покачал головой.
– Я понимаю, что вел себя с ней по-свински, но…
Он провел ладонью по своей нерасчесанной густой каштановой шевелюре и снова вздохнул.
– Я принял решение: когда все это закончится, я сниму маленький уютный домик поближе к Линкольнс-Инн, и мы переедем в него из Олд-Бардж.
Я улыбнулся.
– Вот этим ты меня порадовал! Тамазин будет на седьмом небе от счастья.
– И я буду проводить дома больше времени и перестану шляться по… кабакам.
То, что Барак запнулся, заставило меня насторожиться. Неужели Тамазин была права и он действительно встречался с другими женщинами?
– Ты уже сказал ей?
– Нет. Подожду, пока все немного не уляжется.
– Тебе следует сообщить ей о своем решении теперь же.
Барак нахмурился, и я понял, что на сей раз действительно зашел слишком далеко.
– Я скажу ей тогда, когда сочту нужным, – отчеканил он. – Пойду оденусь и велю Питеру седлать Сьюки и Бытие, чтобы они были наготове.
Барак встал из-за стола и вышел.
Упомянув Питера, он невольно напомнил мне обещание, которое я дал мальчику по имени Тимоти. Перекусив хлебом с сыром, я сунул в карман одно сморщенное яблоко и пошел на кухню. Там я нашел Джоан и Тамазин. Жена Барака сидела за столом и резала овощи для вечерней готовки. Отечность немного спала, но лицо женщины по-прежнему оставалось опухшим, а синяки цвели всеми цветами радуги. Увидев меня, Джоан приветливо улыбнулась, а Тамазин, наоборот, прикрылась рукой.
Джоан стирала, склонившись над большим деревянным ведром. Она принялась выжимать выстиранную простыню, и ее лицо под белым чепцом раскраснелось от усилий. Ощутив укол вины, я подумал, что бедняжке почти шестьдесят лет и хлопотать по дому ей нелегко. Ее муж когда-то был у меня слугой, и после его смерти пятнадцать лет назад я оставил Джоан своей домоправительницей. Это было необычно для холостяка вроде меня, даже несмотря на нашу разницу в возрасте, но мне был по душе ее спокойный нрав и заботливое, почти материнское отношение ко мне. Накануне я собирался спросить ее, не нужен ли помощник по дому кому-нибудь из соседей, но ночью у меня родилась другая мысль.
– Послушай, Джоан, – заговорил я, – а не взять ли нам мальчика, чтобы он помогал тебе на кухне?
После недолгих раздумий она ответила с усталой улыбкой:
– У Питера, конечно, много дел – и на конюшне, и по хозяйству, но я, признаться, не знаю, как он отнесется к появлению в доме еще одного парня.
Теперь улыбнулся я.
– Мальчик, которого я имею в виду, младше Питера, и мы сразу же дадим им понять, что Питер из них двоих – главный.
– Что ж, помощник, конечно, не помешает, сэр.
– Тогда, возможно, он появится у тебя уже сегодня.
– Спасибо, – поблагодарила Джоан, взяла ведро с грязной водой и понесла его на двор.
Тамазин тоже встала, открыла ей дверь и вернулась к столу.
– Ты выглядишь гораздо лучше, Тамазин, – сделал я комплимент.
– На меня все равно страшно смотреть, сэр, но вскоре синяки должны сойти.
– Как твой рот?
– Сейчас почти не болит. В конце концов, тот зубодер оказался не так уж плох.
– Гай не стал бы рекомендовать негодного врача.
– И все же мне до сих пор не верится, что он хотел купить мои зубы и собирался вырвать их все до единого.
Голос женщины был печальным и лишенным эмоций. Она подняла на меня глаза.
– Что случилось вчера вечером? Джек не стал мне ничего рассказывать, когда вернулся. Сказал только, что ложится спать.
– Он не хотел тревожить тебя, Тамазин, но, к несчастью, произошло новое убийство.
Ее глаза округлились.
– Вы с Джеком были в опасности?
– Нет, мы всего лишь обнаружили тело.
– Да закончится ли это когда-нибудь?! – в отчаянии воскликнула женщина. – На Джека уже без слез не взглянешь, и на вас тоже, сэр. Я замечаю!
На лице Тамазин появилась саркастическая усмешка, отчего она сразу будто постарела.
– Или, может быть, я ошибаюсь? Может, Джек просто устал от меня, а я ошибочно думаю, что так влияет на него ваша охота за убийцей?
– Ты его по-прежнему любишь? – напрямую спросил я.
– Да, – не задумываясь, ответила она. – Но я не смогу выносить этого вечно. В отличие от многих других женщин я не стану половой тряпкой, о которую можно вытирать ноги.
Я улыбнулся.
– Вот этим ты и привлекла его в Йорке. Своим боевым духом.
Тамазин выдавила из себя улыбку, в которой все еще ощущался горьковатый привкус.
– А не своим привлекательным личиком? Впрочем, оно уже далеко не привлекательное!
– Твое личико по-прежнему прелестно, Тамазин. Наверное, я не должен говорить тебе об этом, но я скажу. Джек все так же любит тебя. Он понимает, что вел себя не лучшим образом, и сказал мне, что, когда это дело будет закончено, вы переедете из Олд-Бардж в хороший дом.
– Он так и сказал?
– Да, клянусь честью. Но не выдавай меня. Он не должен знать, что я первым рассказал тебе об этом.
Женщина наморщила лоб.
– Но почему он сам не скажет мне об этом?
– Даже мне пришлось буквально клещами выдирать из него это признание. Ты же знаешь Барака.
– Я думала, что знаю его.
– Дай ему время, Тамазин. Я знаю, с ним может быть нелегко, но… Дай ему время.
Она посмотрела на меня в упор.
– Я дам ему время, но оно не будет длиться вечно.
Открылась дверь, ведущая во двор, и вернулась Джоан с пустым ведром.
– Пожалуй, мне пора отправляться на конюшню. Джек, наверное, заждался меня. Этим утром нам нужно поспеть в несколько мест. Подумай о том, что я тебе сказал, Тамазин.
Женщина кивнула и улыбнулась, а я ушел на конюшню.
Барак разговаривал с Орром, который поправил шапку при моем появлении. Мне нравился этот человек: он был наблюдателен, спокоен и ненавязчив.
– Ночь прошла без происшествий? – осведомился я.
– Да, сэр.
Я посмотрел на Барака и почувствовал внезапный прилив раздражения. Как может человек быть настолько глуп, чтобы искать женщин на стороне, имея такую жену, как Тамазин? Если бы мы были с Дороти…
Я мысленно одернул себя.
– Готов? – резко спросил я. – Тогда поехали.
Мы вновь отправились к дому Ярингтона. Лошади, полные сил, бодро цокали по дороге. Добравшись до цели нашего путешествия, мы привязали Сьюки и Бытие к изгороди. Подспудно я побаивался того, что ночью мальчик действительно мог сбежать. В таком случае моя мягкость обернется потерей важных свидетельских показаний. Но Тимоти был в конюшне и все так же сидел на перевернутом ведре рядом с лошадью. Он снова плакал, и из его левой ноздри выдулся здоровенный зеленый пузырь.
– Доброе утро, Тимоти, – приветливо поздоровался я. – Это мой помощник. Его зовут Барак.
Мальчик смотрел на нас испуганными глазами.
– Как здесь, однако, холодно, – ворчливо проговорил Барак, видимо вспомнив о собственном неустроенном детстве.
– Хочу тебе кое-что предложить, – сказал я мальчику. – Хочешь работать у меня, на кухне и в конюшне? Как ты на это смотришь?
– Спасибо, сэр, – просиял мальчик, – я буду стараться изо всех сил!
Я набрал в грудь воздуха.
– Но есть одно условие.
– Какое, сэр?
– Ты должен рассказать мне кое-что. Вчера ты утверждал, что никому не рассказывал про Абигайль.
– Нет, сэр, не рассказывал. Честное слово! – пылко проговорил Тимоти, но при этом покраснел и неловко поерзал на своем ведре.
Лошадь чутко повернула голову и посмотрела на него.
– Но ведь кое о чем ты не рассказал.
Тимоти в нерешительности переводил взгляд с меня на Барака и обратно.
– Давай, приятель, выкладывай, – сказал Барак.
– Я обещаю тебе, что Абигайль это не повредит.
Тимоти тяжело дышал, зеленый пузырь дрожал у него под носом.
– Ну же, парень, не робей! – поторопил Барак. – В доме у мастера Шардлейка тепло, тебе там понравится.
– Я наблюдаю за людьми, – вдруг выпалил Тимоти и, указав на дверь конюшни, добавил: – Вот отсюда. Мне опостылело торчать тут одному.
– Мастер Тоби не пускает тебя в дом?
– Только чтобы помочь ему с уборкой. Извините, если это было нехорошо – подглядывать.
– Что ты видел?
– Всех, кто сюда приходил: торговцев, продавца яиц, трубочиста, плотника, приходившего, чтобы починить ставень, который случайно отломал Тоби. Но это было до появления Абигайль.
– А после?
– Мужчину, который иногда приходил, чтобы повидаться с Аби. Он появлялся только тогда, когда хозяин уходил из дома, а у Тоби был выходной. Тоби не знал про него.
Мальчик повесил голову.
– Кто он такой?
– Не знаю.
– Он часто приходил?
– Несколько раз. Зимой, когда еще снег лежал.
– Он был высоким? Средних лет? – уточнил я, думая о Годдарде.
– Нет, сэр, – мотнул головой Тимоти, – он был молодым.
– Сколько ему было лет?
– Точно не скажу, сэр, – немного подумав, ответил мальчик. – Может, лет двадцать.
– Как он выглядел?
– Выше любого из вас и крепкий, как он.
Тимоти указал на Барака.
– Волосы у него были светлые, темные?
– Темные. Он красивый. Так Абигайль говорила.
– Вы с ней говорили о нем?
Я едва сдерживался, чтобы дрожь в голосе не выдала охватившего меня возбуждения.
– Немного, сэр. Я сказал, что видел его, а она ответила, что, чем меньше я знаю, тем меньше смогу рассказать. Ей вообще не хотелось, чтобы я что-то знал.
– Значит, этот человек посещал ее тайно?
– Они были знакомы до того, как Абигайль переехала сюда?
– Да.
– Не знаю, сэр. Честно вам говорю: я этого не знаю.
– Он был прихожанином преподобного? – продолжал допытываться я.
– И это мне тоже не известно. Я и приметил-то его лишь потому, что он входил через заднюю дверь. Когда хозяина не было.
Мальчик поднял на меня жалобный взгляд.
– Сэр, я вам все рассказал. Все, без утайки.
– Хорошо, – ответил я, – спасибо тебе, Тимоти. Пойдем, ты едешь со мной. Барак, отвези документы в суд. Я присоединюсь к тебе, когда отвезу Тимоти домой.
Во взгляде Барака читалось сомнение.
– Может, перед тем, как забирать его, вам стоит посоветоваться с Харснетом?
– Это ни к чему. Хозяин Тимоти умер, и я нанимаю его.
Я наклонился к Бараку.
– Кроме того, в моем доме он будет в безопасности. Возможно, он единственный, кто видел убийцу и уцелел.
– Кем бы ни был тот, кого он описал, это не Годдард.
– А я и не утверждаю обратного.
Тимоти поднялся на ноги и положил ладонь на круп лошади.
– Сэр, могу я взять с собой Дину? Ну пожалуйста!
– Мне очень жаль, дружок, но это невозможно. У нас уже есть две лошади.
Мальчик прикусил губу, а я подумал, что эта кобыла и Абигайль, наверное, единственные друзья, которые были у него за всю его жизнь. Но я не мог держать еще одну лошадь, тем более что она была мне не нужна.
– Идем, заморыш, – с грубоватой лаской проговорил Барак, протягивая мальчику руку. – Познакомишься со своим новым домом.
Глава 26
Я медленно ехал, возвращаясь на Канцлер-лейн, мальчик трусил сбоку, положив руку на круп Бытия, поскольку опасался потеряться на людных улицах Лондона. Я размышлял о том, что Харснету не понравятся мои новости, поскольку он твердо убедил себя в том, что убийца – именно Годдард. Конечно, такой вариант тоже не исключался, но для начала нужно было установить личность загадочного молодого человека, который посещал Абигайль.
Был ранний час. Лавочники только-только открывали двери своих магазинов и разгоняли нищих, которые уже успели столпиться у их порогов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95