– Говорят, что он недружелюбен и не желает иметь никаких дел с местными жителями. В деревню он не ходит, а припасы ему отправляют на дом. Кстати, дом, глядишь, вот-вот рухнет.
– Значит, деньги у него все же есть? – спросил Харснет.
– Кое-какие водятся.
Я невольно подумал о бедняках, приходивших к Годдарду, чтобы продать свои зубы.
– Вы видели дом? – осведомился Кранмер.
– Я рассмотрел его из укрытия. Это было просто, поскольку он окружен деревьями. Настоящий особняк, который когда-то, несомненно, выглядел весьма солидно, но со временем одряхлел и пришел в упадок. Все ставни закрыты. Дом окружает запущенный разросшийся сад, а дальше начинаются леса. А вот еще одна любопытная деталь.
Сеймур помолчал, собираясь с мыслями.
– После смерти матери Годдард разогнал нескольких ее старых приживалок. В деревне это вызвало волну возмущения.
– Итак, в настоящее время он находится в особняке совершенно один? – уточнил я.
– Да. Я оставил у дома своего человека для скрытного наблюдения, а сам со слугой поспешил сюда.
– Этот глава магистрата… – заговорил Харснет. – Ему можно доверять?
– Думаю, да. Он производит впечатление здравомыслящего человека.
– Вы не сообщили ему о том, что сюда вовлечен я? – резко спросил Кранмер.
– Нет, милорд. Я сказал лишь, что это государственное дело величайшей секретности.
Кранмер удовлетворенно кивнул, после чего обернулся к Харснету.
– Сэр Томас предлагает сейчас же послать туда вооруженный отряд и взять дом штурмом.
– Так давайте сделаем это. – Харснет горько усмехнулся. – Неудивительно, что мои поиски в Лондоне и соседних графствах ничего не дали. Стоило мне раскинуть сети чуть дальше, и…
– Не казните себя, вы сделали все, что могли, – утешил коронера Кранмер.
Он повернулся к сэру Томасу.
– Сколько людей вы можете предоставить?
– Дюжину, милорд, – уверенно ответил тот.
Я видел, что ему льстит находиться в центре внимания.
– Под командованием моего слуги Рассела. Молодые, сильные, спортивные мужчины. Я люблю, чтобы меня окружали такие, – с самодовольной улыбкой добавил Сеймур.
– Что вы намереваетесь сообщить им?
– Лишь то, что королевский двор охотится на опасного преступника и они должны нам помочь поймать его.
Кранмер обвел взглядом присутствующих.
– Думаю, именно так нам и следует поступить, – сказал он. – Положите этому конец сегодня же.
– После той записки, – заговорил я, – именно этого он от нас и ожидает. Все это как-то связано с убийством седьмой жертвы.
– Я знаю, – тихо ответил Кранмер. – Но что нам остается, кроме как ворваться в его логово с оружием в руках?
Мне нечего было сказать.
– Мэтью, я хочу, чтобы вы отправились с отрядом сэра Томаса, – продолжал архиепископ. – Все говорит о том, что в представлении убийцы вы как-то связаны с его, гм, миссией. После нападения на вас лжеторговца это стало еще более очевидным.
Он посмотрел на меня колючим взглядом, вероятно ожидая возражений, но я лишь покорно ответил:
– Да, ваша милость.
Архиепископ обратился к Сеймуру:
– Отнеситесь к этому серьезно, Томас. Это не охота на оленя и не спортивные состязания. Если что-то пойдет не так и король узнает, чем мы занимались за его спиной, туго придется не только мне. Смирите на время свою страсть к приключениям. И запомните: если Годдард будет пойман, он ни в коем случае не должен предстать перед судом. Дело будет закрыто – тайно и без шума.
Сэр Томас вспыхнул, но кивнул.
– Я понимаю, насколько все это важно, милорд, – надменно ответил он.
– Вот и хорошо. И спасибо вам за помощь, которую вы оказывали нам вплоть до сегодняшнего дня. А теперь поведайте, что происходит в Чартерхаусе?
– Мои люди вытащили тело Локли, но сливные ворота все равно не открываются. Их что-то держит. Мой брат собирается отправить туда инженера, чтобы тот выяснил, в чем проблема.
– А я допросил нищих, – стал рассказывать Харснет. – По их словам, пару недель назад в заброшенной часовне, где они нашли приют, появился какой-то незнакомец. Он вынюхивал все, что только можно, относительно Чартерхауса и таверны, но сам туда не заходил. Это был, – коронер бросил на меня многозначительный взгляд, – старик с грязным лицом, густыми седыми волосами и бородой. Остальным нищим он не понравился. Я думаю, они почувствовали, что он не тот, кем пытается казаться.
Сеймур рассмеялся.
– Нет, этот человек – истинный гений! Королю следовало бы принять его на службу в качестве шпиона.
– Его хитрость идет от дьявола, – буркнул Харснет.
– Разве это когда-нибудь имело значение?
Кранмер перевел взгляд на Барака, который молча стоял у двери.
– Я хочу, чтобы вы помогли сэру Томасу организовать его людей в вооруженный отряд, – сказал архиепископ. – Вы служили лорду Кромвелю и поэтому имеете опыт в делах подобного рода.
– Да, милорд, – поклонился Барак.
Вероятнее всего, архиепископ хотел, чтобы Барак проконтролировал действия сэра Томаса: чтобы тот организовал все наилучшим образом, не говоря при этом ничего лишнего. Судя по тяжелому взгляду, которым сэр Томас наградил Барака, аристократ подумал о том же.
Архиепископ встал из-за стола.
– Я буду молиться о том, чтобы вам удалось положить конец этому кошмару, – сказал он.
В прощальном взгляде, который бросил на меня Кранмер, я увидел нескрываемое сочувствие. Что ж, подумалось мне, я сам встал на эту тропу в то утро, когда нашел бедного Роджера.
Идя по коридору, мы с Харснетом шагали нога в ногу.
– Неужели скоро все это закончится, Мэтью? – тихо спросил он.
– Не знаю.
– Мне понятна ваша осторожность. У меня у самого такое чувство, будто мы суем голову в зубы дьявола.
– С нами будет много людей.
– Я не доверяю Сеймуру. Он авантюрист.
– Да, авантюрист, но в этом деле он доказал, что умеет быть полезным. Сказывается его военный опыт.
– Возможно.
Некоторое время Харснет молчал, а потом сказал:
– Сегодня днем я видел, как леди Кэтрин Парр въезжает в свой дом на Чартерхаус-сквер в окружении челяди и приживалок. Ей принадлежат обширные владения на севере, но она предпочитает оставаться здесь. Может быть, из-за того, что она все еще обдумывает предложение короля?
– Без разрешения короля ее отсюда все равно не отпустили бы. Она здесь словно в западне.
– Она обязана выйти замуж за короля, – с неожиданной страстностью проговорил Харснет. – Хотя бы ради того, чтобы выжила реформа. А мы обязаны остановить Годдарда. Любыми средствами.
На причале нас ждал сэр Томас, на воде покачивалась лодка с тремя гребцами, ее корму освещали факелы.
– Я сейчас отправляюсь домой, чтобы забрать людей и коней.
Он стоял, уперев руки в бока, словно актер, и своей позой напомнил мне короля. Я пожал плечами.
Глава 40
Чуть меньше чем через час я взобрался в седло Бытия, стоявшего рядом с домом. Конь фыркал, нервничая оттого, что его выгнали из стойла в столь неурочный час. В больших лужах, испещривших безлюдную Канцлер-лейн, отражался лунный свет. Я устал, и моя раненая рука вновь принялась ныть.
Сэр Томас Сеймур отправился в свой дом на Стрэнде завершить последние приготовления к путешествию в Хартфордшир. Поскольку Канцлер-лейн была по пути, он разрешил мне заехать домой, чтобы оставить записку Тамазин и Джоан с сообщением о том, что мы вернемся только днем. Я спросил Барака, не хочет ли и он написать Тамазин хотя бы несколько строк, но он только отрицательно качнул головой.
Со стороны Стрэнда послышалось звяканье шпор и конской сбруи, и ко мне подъехала группа вооруженных мужчин. Луна набросила на них светлую призрачную вуаль. Их было около дюжины; все в строгих темных одеждах, молодые и крепкие. Некоторые с трудом сдерживали нетерпение. Предводителем, по всей видимости, являлся высокий мужчина тридцати с небольшим лет; рядом с ним ехали Харснет и Барак. Сэра Томаса среди них не было.
– Готовы? – спросил Харснет.
– Да.
Он кивком указал на высокого мужчину.
– Это Эдгар Рассел, управляющий сэра Томаса.
Я кивнул Расселу, и тот ответил мне таким же коротким кивком. Сразу становилось понятно, что это серьезный, основательный человек.
Барак взглянул на темные окна дома.
– Все спят? – спросил он.
– Да. Я оставил записку, в которой написал, что ты очень сожалеешь, что не сможешь увидеть Тамазин раньше завтрашнего дня.
– Благодарю.
– Где сэр Томас?
Барак улыбнулся.
– Отправился к настоятелю Бенсону. Хочет вытащить его из постели и взять с нами в Хартфордшир. Он присоединится к нам уже на месте.
– Для чего это ему понадобилось?
– Если мы найдем Годдарда, Бенсон должен будет опознать его.
Сьюки, лошадь Барака, ударила копытом о землю. Барак посмотрел на меня взглядом, в котором читалось сдерживаемое возбуждение.
– Вы готовы?
– Да.
– Ну ладно, девочка, – сказал Барак своей лошадке и повернулся к слуге: – Тогда поехали. Возьмем этого недоноска за мягкое место.
– Сквернословить вовсе не обязательно, – с упреком сказал ему Харснет.
– «Недоносок» – не сквернословие. Сквернословить – значит упоминать имя Божье всуе.
Несколько мужчин рассмеялись. Рассел повернулся в седле.
– Тише там! – шикнул он, и шум моментально смолк.
Было приятно видеть, что Рассел полностью контролирует свою команду.
– Если мы хотим оказаться на месте до рассвета, нужно выдвигаться прямо сейчас, – сказал он, обращаясь ко мне.
Я согласно кивнул.
Мы проехали по Канцлер-лейн. В безмолвной ночи стук лошадиных копыт и звон сбруй звучал неестественно громко.
– Что будет, когда мы доберемся до Кайнсворта? – спросил я у Харснета.
– Прямо на границе деревни стоит гостиница. Мы используем ее в качестве перевалочной базы. Хозяин гостиницы – божий человек и друг главы магистрата мастера Гудриджа. Перед рассветом мы отправим людей в леса, что окружают особняк Годдарда, а с первыми лучами солнца ворвемся в дом и схватим его.
Он наклонился поближе ко мне.
– Управляющий Рассел – хороший человек. Все эти люди подчиняются ему безоговорочно. Он был в Венгрии с сэром Томасом и поэтому знает ратное дело. Именно он потребовал у всех одеться в темное, дабы не привлекать к себе внимания.
Мы проехали по спящим улицам и оказались за городом. Стояла тишина, которую лишь изредка нарушали потревоженные нами птицы. На лугах маячили расплывчатые фигуры пасущихся животных. Езда была монотонной, и один раз, задремав, я едва не свалился с седла. Было еще темно, когда Рассел поднял руку, призывая всех остановиться. Мы добрались до маленькой провинциальной гостиницы, стоящей чуть поодаль от дороги. Ее окна были освещены. Мы бесшумно спешились.
– Глава магистрата Гудридж ждет нас в гостинице, – сообщил Рассел. – Коронер, мастер Шардлейк, заходите внутрь, за вашими лошадьми присмотрят. Вы тоже, Барак, – с улыбкой добавил он. – Нам необходимо как можно больше мозгов, умеющих мыслить практично.
Войдя, мы оказались в большой комнате с низким потолком. Она была уставлена столами и по вечерам, без сомнения, выполняла функции таверны. Это заставило меня вспомнить Локли и бедную миссис Бьюнс. В жаровне, установленной, как в старые времена, в центре зала, полыхал огонь. После долгого пути, за время которого все успели озябнуть, он буквально притягивал к себе.
За одним из столов сидел мужчина лет шестидесяти, перед ним лежала нарисованная от руки карта. При нашем появлении он поднялся, чтобы поприветствовать нас. У него была смуглая кожа и грустные проницательные глаза.
«Опытный и знающий городской чиновник», – подумалось мне.
Мужчина назвался Уильямом Гудриджем.
– Каков будет наш план? – осведомился Харснет.
Усадив нас за стол, Гудридж указал на свою карту.
– Вот дом. Он расположен в миле от деревни, стоит на открытой лужайке. Трава на ней некошеная, высокая. Кроме того, дом окружен лесами.
– Идеальный вариант, чтобы расставить дозорных, – с удовлетворением сказал Рассел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95