- заорал из своей камеры
Лазарев. - Черт возьми, мы уже думали, что ты оставил нас сгнить тут!
Волосы его напоминали воронье гнездо, глаза дико светились. Чесна
взяла автомат и следила за коридором, пока Майкл нашел нужный ключ и
освободил Лазарева.
Русский появился, благоухая куда более пронзительно, чем аромат роз.
- Боже мой! - сказал он. - Мы не знали, убежал ты или нет! Мы думали,
что они, наверное, убили тебя.
- Они стреляли метко. - Он посмотрел на часы. Стрелки подползали к
часу ночи. - Какое сегодня число?
- Если бы я знал, черт побери! - ответил Лазарев.
Но Чесна вела счет дней по двухразовой ежедневной кормежке.
- Слишком поздно, Майкл, - сказала она. - Ты отсутствовал ровно
пятнадцать дней.
Он уставился на нее неверящим взглядом.
- Сегодня - шестое июня, - продолжила она. - Слишком поздно.
Слишком поздно. Слова тоже умели кусаться.
- День Икс был вчера, - сказала Чесна. Она ощущала себя слегка пьяной
и вынуждена была ухватиться за его плечо. Нервы ее дошли уже до предела. -
Теперь все кончено.
- Нет! - Он затряс головой, отказываясь верить. - Ты неправа! Я не
мог... я не мог исчезнуть на такое долгое время!
- Я не ошибаюсь. - Она взяла его за запястье и посмотрела на часы. -
Уже один час и две минуты шестого июня.
- Мы должны разузнать, что происходит. Где-нибудь должно быть радио.
- Есть, - сказал Лазарев. - Оно в том доме, что рядом с цистернами
топлива.
Он объяснил Майклу, что его заставили как-то работать вместе с
другими рабами-рабочими, чтобы устранить засор в переполнившейся выгребной
яме около солдатских бараков, отчего так и воняла его одежда. Пока он был
по пояс в дерьме, ему удалось разузнать от своих напарников некоторые
сведения о фабрике. Например, Гильдебранд жил в своей лаборатории, которая
располагалась в центре фабрики, возле трубы. В огромных топливных
цистернах был мазут для обогрева зданий в долгие зимние месяцы.
Рабы-рабочие содержались в других бараках, неподалеку от солдатских. И,
сказал Лазарев, есть у них оружейный арсенал на случай партизанского
нападения, но где он находится - он точно не знал.
- Ты сможешь влезть в одежду этого человека? - спросил Майкл
Лазарева, когда они дошли до убитого охранника.
Лазарев сказал, что постарается. Чесна обыскала тумбочку стола и
нашла "Люгер" с патронами. Через некоторое время Лазарев переоделся в
немецкую форму, рубашка на его плечах чуть не лопалась, а брюки сползали.
Он затянул поясной ремень на последнюю дырочку. Только фуражка охранника
пришлась ему впору. На Лазареве по-прежнему были те самые сапоги, в
которые его обули, когда они улетали из Германии, но теперь к ним присохли
куски дерьма.
Они двинулись в сторону того помещения, где было радио. Чесна еще
хромала, но могла идти сама. Майкл увидел радиомачту, на которой мигали
два фонаря для предупреждения низко летящим самолетам, и повел их по
направлению к ней. После пятнадцатиминутного извилистого, с оглядкой,
продвижения по аллеям они добрались до маленького каменного строения,
которое не охранялось. Дверь была заперта. Пинок одного из облепленных
дерьмом сапог Лазарева понудил ее поддаться. Майкл нашел выключатель, и
там они обнаружили на покрытом прозрачным пластиком столе радио. У Чесны
было больше опыта обращения с немецкими радиоприборами, чем у него,
поэтому он отступил в сторону. Она включила радио, циферблаты засветились
зеленоватым светом, и стала шарить по частотам. Из маленького динамика
раздавались трески атмосферных помех. Затем послышался слабый голос,
говоривший по-немецки про дизель-мотор, нуждавшийся в переналадке - это
было с парохода на море. Чесна нашла голос, по-норвежски обсуждавший лов
королевской макрели, возможно, шифр, передававшийся в Англию. Еще одна
радиостанция - и в комнату полилась оркестровая музыка, погребальная
панихида.
- Если бы вторжение началось, то о нем должны были говорить на всех
волнах, - сказал Майкл. - Что происходит?
Чесна покачала головой и продолжала искать. Она нашла выпуск новостей
из Осло; спокойный немецкий диктор извещал об очередной отгрузке железной
руды, которая поплыла морем во славу Рейха, и о том, что перед
Правительственным собранием в шесть часов будет начата раздача в
соответствии с очередью молочных пайков. Погода скорее всего будет
по-прежнему неустойчивой, с семидесятипроцентной вероятностью ливневых
дождей. Теперь возвратимся к успокаивающей музыке Герхарда Каатховена...
- Ну, так где же вторжение? - поскреб в бороде Лазарев. - Если оно
было запланировано на пятое...
- Должно быть, не состоялось, - сказал Майкл. Он посмотрел на Чесну.
- Должно быть, его отменили или отложили.
- Нужна чертовски важная причина, чтобы отложить что-нибудь столь
глобальное.
- Может быть, и была причина. Кто знает, что могло за это время
произойти? Но я не думаю, что вторжение уже произошло. Если бы оно
началось утром пятого числа, то сейчас можно было бы слышать об этом по
всем частотам.
Чесна понимала, что он прав. В случае вторжения все радиочастоты
должны были бы быть забиты последними данными и обменом информацией между
различными действующими в тылу противника группами. Вместо всего этого
было еще одно утро с погребальными панихидами и очередями за молоком.
Майклу стало ясно, что им нужно делать.
- Лазарев, ты можешь летать на каком-нибудь из тех истребителей,
которые стоят на полосе?
- Я могу летать на всем, что имеет крылья. Хотя предпочел бы
"Дорнье-217". Если топливные баки заправлены, у него радиус действия -
тысяча миль, и причем это скоростная сучонка. Куда двинемся?
- Сначала нужно добраться до доктора Гильдебранда. Потом точно
узнать, где спрятан Стальной Кулак. Сколько времени нужно, чтобы долететь
отсюда до Роттердама? Это почти тысяча миль.
Он задумчиво нахмурился.
- Это почти на пределе, даже если баки заправлены по горлышко. - Он
раздумывал. - Максимальная скорость у "Дорнье" выше трехсот. Можно
уложиться и в два часа беспосадочного полета. В зависимости от ветра... я
бы сказал, не более пяти часов.
Слишком много здесь всяких неопределенностей, подумал Майкл, но что
им еще оставалось делать? Они начали обыскивать дом. В другой комнате,
полной шкафов с папками, он нашел карту "Химическое Предприятие
Гильдебрандов на Скарпе", прикрепленную кнопками на стене рядом с
портретом Адольфа Гитлера. Красным крестиком было отмечено расположение
радиорубки, а другие здания были помечены надписями: "Цех", "Столовая",
"Испытательная камера", "Арсенал", "Барак N_1" и так далее. Лаборатория
экспериментальных разработок была примерно в сотне ярдов от их теперешнего
местонахождения, а арсенал - на противоположной от летного поля стороне
фабрики. Майкл свернул карту и положил ее в запачканный кровью карман для
дальнейшего пользования.
Лаборатория экспериментальных разработок, длинное белое строение с
частоколом труб, присоединенных к ряду построек меньшего размера, стояла
поблизости от центральной трубы. Сквозь узкие заиндевевшие стекла окон был
виден свет лампочек: доктор работал. На самой крыше лабораторного здания
стоял большой бак, но были в нем химикаты, мазут или вода, Майкл не знал.
Входная дверь была заперта изнутри, однако на крышу вела лесенка с
металлическими ступенями, и они решили воспользоваться этим путем. На
крыше был открытый прямоугольный световой фонарь. Майкл перегнулся через
край, Лазарев придерживал его за ноги, и стал рассматривать, что было
внутри.
За рядом длинных столов, на которых были установлены микроскопы,
штативы с рядами пробирок и другие приборы, работали три человека в белых
халатах и белых перчатках. Четыре больших герметических бака, похожие на
кастрюли-скороварки, стояли в дальнем от Майкла конце лаборатории, и от
них исходили ритмичные звуки, похожие на биение сердца. Майкл решил, что
это звуки электромоторов, помешивающих то, что было в той дьявольской
закваске. На высоте около двадцати футов от пола во всю длину лаборатории
проходила подвесная площадка, начинавшаяся в нескольких футах от светового
фонаря и шедшая к щитку с переключателями возле герметичных баков.
Один из трех человек внизу был почти семи футов ростом, на голове у
него поверх светлых волос, спадавших на спину, была белая шапочка. Он был
занят просмотром пачки слайдов.
Майкл отполз от светового фонаря. Он работы моторов внизу на крыше
ощущалась вибрация.
- Я хочу, чтобы вы оба прямо сейчас шли на летное поле, - сказал он
им.
Чесна хотела было возразить, но он приложил к ее губам палец.
- Сначала послушай. Лазарев, если тот "Дорнье" не заправлен, тебе с
Чесной придется сделать это. Помнится, на поле стоит топливозаправщик.
Сможешь с ним управиться?
- Мне приходилось самому заправлять моего "Задиру". Я сам был своей
наземной командой. - Он пожал плечами. - Этот топливозаправщик почти такой
же. Но там может быть охрана, следящая за самолетами.
- Знаю. Когда я закончу здесь, я проведу небольшую диверсию. Вы
заметите, когда она произойдет. - Он поглядел на часы. Было тридцать две
минуты второго. Он снял часы и дал их Чесне. - Я буду на взлетном поле
через тридцать минут, - пообещал он. - Как только услышите взрыв, сразу же
займитесь заправкой баков "Дорнье".
- Я останусь с тобой, - сказала Чесна.
- Лазареву твоя помощь нужнее, чем мне. Не спорь. Идите прямо сейчас
на поле.
Чесна была в достаточной степени профессионалом, чтобы понять, что
они напрасно теряют время. Она и Лазарев поспешили спуститься с крыши по
лестнице, а Майкл закрепил автомат на плече, спустился через край
светового фонаря и уцепился за железную трубу, змеившуюся под потолком
лаборатории. Перехватываясь руками, он продвигался к подвесной площадке,
затем ступил на ее ограждение.
Он пригнулся и посмотрел на троих внизу. Гильдебранд подозвал одного
из них к себе и показал ему что-то на слайде, потом закричал и стукнул
кулаком по столу, и лаборант послушно кивнул, плечи его покорно
опустились. Работа идет неважно, подумал Майкл. Какая жалость.
Рядом с ним на площадку упала капля влаги. Он поглядел вверх. Вдоль
всего протяжения железной трубы располагались разбрызгивающие сопла, и
одно из них протекало. Он выставил кверху ладонь и собрал несколько
капель, потом понюхал их. Пахло морской водой. Он лизнул ладонь. Соленая
вода. Из бака на крыше, догадался он. Вероятно, обычная морская вода.
Зачем на крыше лаборатории установили бак с морской водой?
Он вспомнил нечто, сказанное Блоком: на карнаген как-то действует
натрий, который есть в соленой воде. Вероятно, соленая вода разрушает
карнаген. А значит, Гильдебранд оборудовал лабораторию так, что если хоть
сколько-нибудь газа вырвется, то из сопел будет разбрызгиваться соленая
вода. Включение сопел должно быть легко доступно любому, работающем внизу.
Майкл встал и пробрался к щиту с кранами, расположенному возле герметичных
баков. Там был ряд красных переключателей, все они были в положении
"включено". Он стал их все выключать. Гудение и стуки стали затихать и
смолкли.
О пол разбилась мензурка. Один из людей вскрикнул. Это был
Гильдебранд.
- Ты, дурак! - закричал он. - Включи обратно вентиляторы!
- Всем ни с места! - Майкл пошел назад, в их сторону, ствол
"Шмайсера" поднят кверху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Лазарев. - Черт возьми, мы уже думали, что ты оставил нас сгнить тут!
Волосы его напоминали воронье гнездо, глаза дико светились. Чесна
взяла автомат и следила за коридором, пока Майкл нашел нужный ключ и
освободил Лазарева.
Русский появился, благоухая куда более пронзительно, чем аромат роз.
- Боже мой! - сказал он. - Мы не знали, убежал ты или нет! Мы думали,
что они, наверное, убили тебя.
- Они стреляли метко. - Он посмотрел на часы. Стрелки подползали к
часу ночи. - Какое сегодня число?
- Если бы я знал, черт побери! - ответил Лазарев.
Но Чесна вела счет дней по двухразовой ежедневной кормежке.
- Слишком поздно, Майкл, - сказала она. - Ты отсутствовал ровно
пятнадцать дней.
Он уставился на нее неверящим взглядом.
- Сегодня - шестое июня, - продолжила она. - Слишком поздно.
Слишком поздно. Слова тоже умели кусаться.
- День Икс был вчера, - сказала Чесна. Она ощущала себя слегка пьяной
и вынуждена была ухватиться за его плечо. Нервы ее дошли уже до предела. -
Теперь все кончено.
- Нет! - Он затряс головой, отказываясь верить. - Ты неправа! Я не
мог... я не мог исчезнуть на такое долгое время!
- Я не ошибаюсь. - Она взяла его за запястье и посмотрела на часы. -
Уже один час и две минуты шестого июня.
- Мы должны разузнать, что происходит. Где-нибудь должно быть радио.
- Есть, - сказал Лазарев. - Оно в том доме, что рядом с цистернами
топлива.
Он объяснил Майклу, что его заставили как-то работать вместе с
другими рабами-рабочими, чтобы устранить засор в переполнившейся выгребной
яме около солдатских бараков, отчего так и воняла его одежда. Пока он был
по пояс в дерьме, ему удалось разузнать от своих напарников некоторые
сведения о фабрике. Например, Гильдебранд жил в своей лаборатории, которая
располагалась в центре фабрики, возле трубы. В огромных топливных
цистернах был мазут для обогрева зданий в долгие зимние месяцы.
Рабы-рабочие содержались в других бараках, неподалеку от солдатских. И,
сказал Лазарев, есть у них оружейный арсенал на случай партизанского
нападения, но где он находится - он точно не знал.
- Ты сможешь влезть в одежду этого человека? - спросил Майкл
Лазарева, когда они дошли до убитого охранника.
Лазарев сказал, что постарается. Чесна обыскала тумбочку стола и
нашла "Люгер" с патронами. Через некоторое время Лазарев переоделся в
немецкую форму, рубашка на его плечах чуть не лопалась, а брюки сползали.
Он затянул поясной ремень на последнюю дырочку. Только фуражка охранника
пришлась ему впору. На Лазареве по-прежнему были те самые сапоги, в
которые его обули, когда они улетали из Германии, но теперь к ним присохли
куски дерьма.
Они двинулись в сторону того помещения, где было радио. Чесна еще
хромала, но могла идти сама. Майкл увидел радиомачту, на которой мигали
два фонаря для предупреждения низко летящим самолетам, и повел их по
направлению к ней. После пятнадцатиминутного извилистого, с оглядкой,
продвижения по аллеям они добрались до маленького каменного строения,
которое не охранялось. Дверь была заперта. Пинок одного из облепленных
дерьмом сапог Лазарева понудил ее поддаться. Майкл нашел выключатель, и
там они обнаружили на покрытом прозрачным пластиком столе радио. У Чесны
было больше опыта обращения с немецкими радиоприборами, чем у него,
поэтому он отступил в сторону. Она включила радио, циферблаты засветились
зеленоватым светом, и стала шарить по частотам. Из маленького динамика
раздавались трески атмосферных помех. Затем послышался слабый голос,
говоривший по-немецки про дизель-мотор, нуждавшийся в переналадке - это
было с парохода на море. Чесна нашла голос, по-норвежски обсуждавший лов
королевской макрели, возможно, шифр, передававшийся в Англию. Еще одна
радиостанция - и в комнату полилась оркестровая музыка, погребальная
панихида.
- Если бы вторжение началось, то о нем должны были говорить на всех
волнах, - сказал Майкл. - Что происходит?
Чесна покачала головой и продолжала искать. Она нашла выпуск новостей
из Осло; спокойный немецкий диктор извещал об очередной отгрузке железной
руды, которая поплыла морем во славу Рейха, и о том, что перед
Правительственным собранием в шесть часов будет начата раздача в
соответствии с очередью молочных пайков. Погода скорее всего будет
по-прежнему неустойчивой, с семидесятипроцентной вероятностью ливневых
дождей. Теперь возвратимся к успокаивающей музыке Герхарда Каатховена...
- Ну, так где же вторжение? - поскреб в бороде Лазарев. - Если оно
было запланировано на пятое...
- Должно быть, не состоялось, - сказал Майкл. Он посмотрел на Чесну.
- Должно быть, его отменили или отложили.
- Нужна чертовски важная причина, чтобы отложить что-нибудь столь
глобальное.
- Может быть, и была причина. Кто знает, что могло за это время
произойти? Но я не думаю, что вторжение уже произошло. Если бы оно
началось утром пятого числа, то сейчас можно было бы слышать об этом по
всем частотам.
Чесна понимала, что он прав. В случае вторжения все радиочастоты
должны были бы быть забиты последними данными и обменом информацией между
различными действующими в тылу противника группами. Вместо всего этого
было еще одно утро с погребальными панихидами и очередями за молоком.
Майклу стало ясно, что им нужно делать.
- Лазарев, ты можешь летать на каком-нибудь из тех истребителей,
которые стоят на полосе?
- Я могу летать на всем, что имеет крылья. Хотя предпочел бы
"Дорнье-217". Если топливные баки заправлены, у него радиус действия -
тысяча миль, и причем это скоростная сучонка. Куда двинемся?
- Сначала нужно добраться до доктора Гильдебранда. Потом точно
узнать, где спрятан Стальной Кулак. Сколько времени нужно, чтобы долететь
отсюда до Роттердама? Это почти тысяча миль.
Он задумчиво нахмурился.
- Это почти на пределе, даже если баки заправлены по горлышко. - Он
раздумывал. - Максимальная скорость у "Дорнье" выше трехсот. Можно
уложиться и в два часа беспосадочного полета. В зависимости от ветра... я
бы сказал, не более пяти часов.
Слишком много здесь всяких неопределенностей, подумал Майкл, но что
им еще оставалось делать? Они начали обыскивать дом. В другой комнате,
полной шкафов с папками, он нашел карту "Химическое Предприятие
Гильдебрандов на Скарпе", прикрепленную кнопками на стене рядом с
портретом Адольфа Гитлера. Красным крестиком было отмечено расположение
радиорубки, а другие здания были помечены надписями: "Цех", "Столовая",
"Испытательная камера", "Арсенал", "Барак N_1" и так далее. Лаборатория
экспериментальных разработок была примерно в сотне ярдов от их теперешнего
местонахождения, а арсенал - на противоположной от летного поля стороне
фабрики. Майкл свернул карту и положил ее в запачканный кровью карман для
дальнейшего пользования.
Лаборатория экспериментальных разработок, длинное белое строение с
частоколом труб, присоединенных к ряду построек меньшего размера, стояла
поблизости от центральной трубы. Сквозь узкие заиндевевшие стекла окон был
виден свет лампочек: доктор работал. На самой крыше лабораторного здания
стоял большой бак, но были в нем химикаты, мазут или вода, Майкл не знал.
Входная дверь была заперта изнутри, однако на крышу вела лесенка с
металлическими ступенями, и они решили воспользоваться этим путем. На
крыше был открытый прямоугольный световой фонарь. Майкл перегнулся через
край, Лазарев придерживал его за ноги, и стал рассматривать, что было
внутри.
За рядом длинных столов, на которых были установлены микроскопы,
штативы с рядами пробирок и другие приборы, работали три человека в белых
халатах и белых перчатках. Четыре больших герметических бака, похожие на
кастрюли-скороварки, стояли в дальнем от Майкла конце лаборатории, и от
них исходили ритмичные звуки, похожие на биение сердца. Майкл решил, что
это звуки электромоторов, помешивающих то, что было в той дьявольской
закваске. На высоте около двадцати футов от пола во всю длину лаборатории
проходила подвесная площадка, начинавшаяся в нескольких футах от светового
фонаря и шедшая к щитку с переключателями возле герметичных баков.
Один из трех человек внизу был почти семи футов ростом, на голове у
него поверх светлых волос, спадавших на спину, была белая шапочка. Он был
занят просмотром пачки слайдов.
Майкл отполз от светового фонаря. Он работы моторов внизу на крыше
ощущалась вибрация.
- Я хочу, чтобы вы оба прямо сейчас шли на летное поле, - сказал он
им.
Чесна хотела было возразить, но он приложил к ее губам палец.
- Сначала послушай. Лазарев, если тот "Дорнье" не заправлен, тебе с
Чесной придется сделать это. Помнится, на поле стоит топливозаправщик.
Сможешь с ним управиться?
- Мне приходилось самому заправлять моего "Задиру". Я сам был своей
наземной командой. - Он пожал плечами. - Этот топливозаправщик почти такой
же. Но там может быть охрана, следящая за самолетами.
- Знаю. Когда я закончу здесь, я проведу небольшую диверсию. Вы
заметите, когда она произойдет. - Он поглядел на часы. Было тридцать две
минуты второго. Он снял часы и дал их Чесне. - Я буду на взлетном поле
через тридцать минут, - пообещал он. - Как только услышите взрыв, сразу же
займитесь заправкой баков "Дорнье".
- Я останусь с тобой, - сказала Чесна.
- Лазареву твоя помощь нужнее, чем мне. Не спорь. Идите прямо сейчас
на поле.
Чесна была в достаточной степени профессионалом, чтобы понять, что
они напрасно теряют время. Она и Лазарев поспешили спуститься с крыши по
лестнице, а Майкл закрепил автомат на плече, спустился через край
светового фонаря и уцепился за железную трубу, змеившуюся под потолком
лаборатории. Перехватываясь руками, он продвигался к подвесной площадке,
затем ступил на ее ограждение.
Он пригнулся и посмотрел на троих внизу. Гильдебранд подозвал одного
из них к себе и показал ему что-то на слайде, потом закричал и стукнул
кулаком по столу, и лаборант послушно кивнул, плечи его покорно
опустились. Работа идет неважно, подумал Майкл. Какая жалость.
Рядом с ним на площадку упала капля влаги. Он поглядел вверх. Вдоль
всего протяжения железной трубы располагались разбрызгивающие сопла, и
одно из них протекало. Он выставил кверху ладонь и собрал несколько
капель, потом понюхал их. Пахло морской водой. Он лизнул ладонь. Соленая
вода. Из бака на крыше, догадался он. Вероятно, обычная морская вода.
Зачем на крыше лаборатории установили бак с морской водой?
Он вспомнил нечто, сказанное Блоком: на карнаген как-то действует
натрий, который есть в соленой воде. Вероятно, соленая вода разрушает
карнаген. А значит, Гильдебранд оборудовал лабораторию так, что если хоть
сколько-нибудь газа вырвется, то из сопел будет разбрызгиваться соленая
вода. Включение сопел должно быть легко доступно любому, работающем внизу.
Майкл встал и пробрался к щиту с кранами, расположенному возле герметичных
баков. Там был ряд красных переключателей, все они были в положении
"включено". Он стал их все выключать. Гудение и стуки стали затихать и
смолкли.
О пол разбилась мензурка. Один из людей вскрикнул. Это был
Гильдебранд.
- Ты, дурак! - закричал он. - Включи обратно вентиляторы!
- Всем ни с места! - Майкл пошел назад, в их сторону, ствол
"Шмайсера" поднят кверху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106