Бедро у него дергало, однако ноги держали крепко. Он
прошелся по комнате, проверяя себя, и почувствовал, что хромает. Без
обезболивающих и успокоительных в крови он чувствовал, что нервы его
слишком обнажены, зато мозг был ясен. Он обратил все свои помыслы к
Норвегии, и то, что ему было сейчас необходимо, это скорее быть готовым к
путешествию туда.
Он лег на пол из сосновых досок и медленно потянулся. Глубоко
упрятанная боль вышла наружу, когда он делал это. Спина на полу, ноги
кверху, голова с хрустом прижалась к коленям. Живот на полу, одновременно
подняты подбородок и ноги. Сидя на полу, колени согнуты, а спина как можно
медленнее опускается почти до пола, проходя через болевую точку, и все
повторяется снова. На коже Майкла появился легкий налет пота. Кровь
рывками бежала по кровеносным сосудам и возбуждала мышцы, а сердце дошло
до максимально быстрого ритма. Шесть дней, подумал он, жадно дыша. Через
шесть дней я должен быть готов.
Женщина с каштановыми, подернутыми сединой волосами принесла ему
обед: протертые овощи и пюре из мелко нарезанного мяса.
- Детское питание, - сказал ей Майкл, но съел все до крошки.
Доктор Стронберг навестил его еще раз, чтобы осмотреть. Жар почти
совсем прошел, а хрип в легких уменьшился. Однако у него лопнули три
стежка в шве. Стронберг предупредил его, чтобы он не вставал с постели и
отдыхал, и на этом визит окончился.
Спустя ночь, получив еще одну порцию безвкусного пюре, Майкл встал в
темноте и бесшумно открыл окно. Он выскользнул в молчаливый лес, встал под
тополем и стоял там, пока не превратился в волка. Несколько последних
стежков шва лопнули, но бедро не кровоточило. Итак, к его коллекции
прибавился еще один шрам. Он пробежался на четырех лапах по лесу, дыша
благоухающим чистым воздухом. Его внимание привлекла белка, и он сцапал
ее, прежде чем она успела добраться до дерева. Пасть у него прямо-таки
источала слюну, пока он поглощал ее мясо и соки, потом он выплюнул кости и
шерсть и продолжил увеселение. У фермы, милях в двух от их домика, его
облаяла собака, а почуяв запах Майкла, завыла. Майкл обрызгал столбик
забора, только затем, чтобы собака знала свое место.
Он посидел некоторое время на вершине поросшего травой холма,
рассматривая звезды. В такую прекрасную ночь, как эта, опять перед ним
встал вопрос: что есть ликантроп в глазах Божьих?
Он подумал, что теперь он может найти ответ на этот вопрос, после
того, как увидел тот могильник в Фалькенхаузене, после смерти Мышонка,
Железного Креста, вырванного из его раздавленных пальцев, после таких вот
эпизодов жизни на этой земле мучений и ненависти, он подумал, что знает, а
если нет, то ответ вот-вот созреет.
Ликантроп - мститель Божий.
Столько работы нужно сделать! Майкл знал, что у Чесны достаточно
мужества, очень много мужества, но ее шансы добраться до Скарпы и
выбраться оттуда без него слишком малы. Ему нужно будет быть жестоким и
сильным, чтобы справиться с тем, что им предстоит.
Он, однако, ослабел в большей степени, чем думал. Превращение
истощило его силы, и он лег, положив голову на лапы, глядя на ясный свет
звезд. Он спал и видел сон про волка, которому снилось, что он человек,
которому виделся сон, что он волк, который...
Когда он проснулся, восходило солнце. Вокруг было зелено и прекрасно,
но за этим где-то скрывалась черная сердцевина. Он вскочил на ноги и
пустился назад по тому пути, которым пришел, по запаху своих следов. Он
был около дома и готов был уже выполнить превращение обратно в человека,
когда услышал сквозь предрассветное птичье пение слабые звуки радиопомех.
Он пошел на эти звуки и примерно в пятидесяти ярдах от дома обнаружил
сарайчик, замаскированной сеткой. На крыше торчала антенна. Майкл забрался
в кусты и слушал, пока радиопомехи не прекратились. Послышались три
музыкальных позывных, следовавшие один за другим. Потом голос Чесны
по-немецки сказал:
- Я настроилась. Передавайте.
Мужской голос, передававшийся явно через больше расстояние, ответил:
- Концерт уже назначен. Как и планировалось, Бетховен. Ваши билеты
следует выкупить как можно скорее. Конец.
Потом опять стали слышны только атмосферные помехи.
- Ну, вот и все, - сказала Чесна кому-то в сарайчике.
Через мгновение вышел Бауман и взобрался по ступенькам приставной
лесенки на крышу, где стал снимать антенну. Вышла Чесна и пошла через лес
к дому. Майкл тихо крался за ней, держась в тени деревьев. Он ощущал ее
аромат и вспомнил их первый поцелуй в вестибюле "Рейхкронена". Теперь он
чувствовал себя сильнее, все чувства в нем были сильнее. Еще несколько
дней отдыха и еще несколько ночных охот за кровью и мясом, так ему
необходимыми, и...
Он сделал еще один шаг, и от этого шага прятавшаяся в кустах птица
вскрикнула и взлетела из-под его лапы.
Чесна резко обернулась на шум. Рука ее уже схватилась за "Люгер" и
тащила его из кобуры. Она увидела его; он увидел, как ее глаза расширились
от страха, когда она прицелилась и нажала на курок. Пистолет грохнул, и
рядом с головой Майкла отлетел с дерева кусок коры. Она выстрелила во
второй раз, но черного волка там уже не было. Майкл развернулся и метнулся
в густую листву, пуля взвизгнула над его спиной.
- Фриц! Фриц! - крикнула Чесна Бауману, в то время как Майкл юркнул
сквозь чащу и сбежал. - Волк! - слышал он, как она сказала Бауману, когда
тот подбежал к ней. - Он был прямо там, смотрел на меня! Я никогда не
видела волка так близко!
- Волк! - в голосе Баумана прозвучало недоверие. - Но здесь волки
сроду не водились!
Майкл сделал по лесу круг и вернулся к дому. Сердце у него
колотилось; обе пули пролетели всего лишь на долю дюйма мимо. Он лег в
кустарнике и как можно скорей совершил превращение, кости у него ломило
при деформации суставов, а клыки убирались в челюсти с влажным
пощелкиванием. Выстрелы из пистолета уже подняли всех в доме. Он встал, в
новой плоти, проскользнул в окно и закрыл его за собой. Он слышал снаружи
голоса, спрашивавшие, что произошло. Потом лег в постель и натянул по
горло простыню. Спустя несколько минут вошла Чесна.
- Я подумала, что и вас разбудит, - сказала она, все еще нервничая, и
он уловил запах порохового дыма от ее кожи. - Вы слышали выстрелы?
- Да. Что происходит? - Он сел, притворяясь встревоженным.
- Меня чуть не сожрал волк. Там, в лесу, чертовски близко от дома. Он
уставился на меня, и у него были... - Голос ее смолк.
- Что у него было? - подтолкнул Майкл.
- У него была черная шерсть и зеленые глаза, - сказала она спокойным
голосом.
- А я всегда думал, что все волки серые.
- Нет. - Она рассматривала его лицо так, будто видела его впервые. -
Не все.
- Я слышал два выстрела. Вы попали в него?
- Не знаю. Может быть. Конечно, это должна была быть самка.
- Ну, слава Богу, что она не напала на вас.
Он учуял, что готовится завтрак: сосиски и блинчики. Ее настойчивый
взгляд заставлял его нервничать.
- Если бы он был так же голоден, как я, вам бы не так повезло, он бы
обязательно откусил от вас кусочек.
- И в самом деле повезло.
"Господи, о чем я думаю?" - спросила сама себя Чесна. - "О том, что у
этого мужчины черные волосы и зеленые глаза, такие же как у волка? И что
из того? Я, наверно, схожу с ума, раз могла подумать такое!"
- Фриц... говорит, что в этих местах волки не водятся.
- А вы спросите его, не хочет ли он сегодня ночью прогуляться в лесу,
чтобы выяснить это. - Он сухо улыбнулся. - Я бы, пожалуй, не рискнул.
Чесна опомнилась и спохватилась, что стоит, прижавшись спиной к
стене. То, что крутилось у нее в голове, было просто смешным, она это
знала, но все-таки... нет, нет! Это безумие! Такое бывает только в
сказках, рассказываемых у костра, когда дует холодный ветер и кто-то воет
в ночи. Здесь же современный мир!
- Я бы хотела знать ваше имя, - сказала она наконец. - Лазарев зовет
вас Галатинов.
- Я урожденный Михаил Галатинов. Но сменил свое имя на Майкла
Галатина, когда стал британским гражданином.
- Майкл, - повторила Чесна, вслушиваясь в эти звуки. - Я только что
получила радиосообщение. Вторжение состоится пятого июня, если не помешает
плохая погода. Наше задание состоит в следующем: мы должны найти Стальной
Кулак и уничтожить его.
- Я скоро буду к этому готов.
Этим утром он выглядел свежее, как будто зарядился от чего-то. Или,
быть может, видел какой-то оздоровляющий сон? - подумала она.
- Верю, что будете готовы, - сказала она. - Лазарев тоже
поправляется. Вчера мы долго разговаривали. Он много знает о самолетах.
Если у нас по пути возникнут неполадки с мотором, он будет полезен.
- Я бы хотел с ним увидеться. Можно мне получить одежду?
- Я спрошу доктора Стронберга, можно ли вам вставать.
Майкл фыркнул.
- И скажите ему, что я тоже хочу блинчиков.
Она понюхала воздух и не уловила их запах.
- У вас, должно быть, хорошее обоняние.
- Да, хорошее.
Чесна смолкла. Опять эти мысли - безумные мысли - вкрались в ее мозг.
Она отбросила их.
- Повар готовит для вас и Лазарева овсянку. Вы еще не в состоянии
принимать твердую пищу.
- Чтобы жить на голодном пайке, я мог бы и остаться в Фалькенхаузене,
если это то, чего хотите вы и доктор.
- Нет, не этого. Доктор Стронберг просто хочет, чтобы ваш организм
восстановил силы.
Она пошла к двери, потом опять остановилась. Она уставилась в его
зеленые глаза и почувствовала, как волосы у нее на затылке зашевелились.
Это были те самые глаза, того волка, подумала она. Нет, конечно же, это
было абсолютно невероятно!
- Я еще зайду проведать вас попозже, - сказала она и вышла.
Лицо Майкла нахмурилось. Пули были близким зовом. Он почти мог
прочитать мысли Чесны; конечно, она не должна прийти к правильному выводу,
но с этого момента ему придется следить рядом с ней за своими действиями.
Он поскреб жесткую щетину на подбородке, а потом посмотрел на свои руки.
Под ногтями у него была черная немецкая земля.
Завтрак Майкла - овсянка на воде - был поглощен им за несколько
минут. Чуть позже вошел Стронберг и объявил, что лихорадка у него совсем
прошла. Однако доктор поругал его за лопнувшие стежки. Майкл сказал, что
он в состоянии выполнять гимнастические упражнения средней тяжести,
поэтому ему нужна одежда, чтобы прогуливаться. Сначала Стронберг
решительно отказал, потом сказал, что подумает. Не прошло и часа, как к
Майклу в комнату принесли серо-зеленый парашютный костюм, нижнее белье,
носки и парусиновые тапочки. Все это принесла та же женщина, что готовила
пищу. Очень кстати пришелся еще и тазик с водой, с куском мыла и лезвием
для бритья, с помощью которого Майкл соскреб свою щетину.
Свежевыбритый и одетый, Майкл покинул комнату и прогулялся по дому.
Он нашел Лазарева в следующей по коридору комнате, русский был обрит
наголо, но с черной густой бородой, и его гордый, как у корабля, нос
казался еще огромнее из-за сверкания обритого черепа. Лазарев был еще
бледен и как-то менее подвижен, но на щеках его появились бледные розовые
пятна, а в его глазах - блеск. Лазарев сказал, что за ним ухаживают очень
хорошо, но отказали в его просьбе относительно бутылки водки и пачки
сигарет.
- Эй, Галатинов! - сказал он, когда Майкл стал уже уходить. - Я рад,
что не знал, что ты такой важный разведчик. Это бы сделало меня несколько
нервным!
- А сейчас ты не нервничаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106