- А почему ты не вернулась?
Она некоторое время думала об этом, пока вела автомобиль по ухабистой
части дороги.
- Моим заданием было доставить тебя туда, куда тебе нужно, - ответила
она.
- Твое задание завершилось, когда ты доставила меня к Мак-Каррену.
- Это твое понимание. Но не мое.
- У Мак-Каррена был водитель для меня. Что с ним случилось?
Габи пожала плечами.
- Он решил... что эта работа слишком опасна.
- Ты знаешь Париж?
- Достаточно хорошо. Чего не знаю, найду по карте. - Она снова
глянула в зеркало заднего обзора, его глаза все еще смотрели на нее.
- Я не всю жизнь жила в деревне.
- А что подумают немцы, если мы нарвемся на дорожный контрольный
пункт? - спросил он ее. - Не думаю, что красивая девушка, ведущая штабной
автомобиль, это обычное дело.
- Многие офицеры имеют женщин-водителей. - Она опять сосредоточилась
на дороге. - Или секретарш, или хозяек. Французских девушек тоже. У вас
будет больше представительности с женщиной-водителем.
Ему было интересно, когда именно она решила поступить так? Для нее,
конечно, необходимости в этом не было, ее часть задания завершилась. Было
ли это ночью в той холодной ванне? Или позже, когда Майкл и Габи делили
пополам буханку черного хлеба и немного терпкого красного вина? Ну, она
ведь профессионал, ей известно, какие предстоят опасности и что с ней
случится, если ее схватят. Он посмотрел через стекло на зеленевшую вокруг
местность и подумал о том, где же спрятана ее капсула с цианидом.
Габи подъезжала к перекрестку, где проселочная колейная дорога
соединялась с дорогой из гравия, залитого местами асфальтом: дорогой к
Городу Света. Она свернула направо, проехала поле, где работали крестьяне,
сгребавшие сено. Французы перестали работать, опираясь на вилы, и смотрели
на черный немецкий автомобиль, скользивший мимо. Габи была отличным
водителем. Она держала постоянную скорость, ее взгляд прыгал к зеркалу
заднего обзора и опять возвращался к дороге. Она вела так, будто у
полковника на заднем сиденье было место назначения, хотя ему не было нужды
торопиться.
- Вовсе я не красивая, - тихо сказала она спустя шесть-семь минут.
Они продолжали молча ехать, мотор "Мерседеса", хорошо смазанный,
вежливо пофыркивал. Габи время от времени поглядывала на него, пытаясь
понять, что в нем было такого, почему она захотела - нет, нет, ощутила
необходимость - ехать с ним. Да, в этом надо бы признаться. Конечно, не
ему, а своему хранилищу секретов. Наиболее вероятно, решила она, что
действия против танка нацистов разожгли в ней кровь и страсть так, как ее
давно не зажигало. О, бывали еще угольки, но то был настоящий костер. Или
это было просто из-за близости к человеку, который жаждал действия, думала
она. К человеку, который был умельцем в такой работе. К человеку...
который был хорош. Она не столько прожила на свете, чтобы не уметь судить
о характерах; человек на заднем сиденье был особенный. Что-то было в нем
жестокое... возможно, даже звериное. Хотя это - часть характера его
работы. Но она видела в его глазах доброту, там, в бассейне с холодной
водой. Чувство изящного, цель. Он джентльмен, подумала она, если вообще
таковые еще остались на свете. И, тем не менее, ему нужна ее помощь. Она
доставит его в Париж и выведет из него, потому что это важно. Разве не
так?
Она глянула в зеркало заднего обзора, и сердце у нее екнуло.
Догоняя их, за ними на большой скорости следовал мотоцикл БМВ с
коляской.
Ее руки вцепились в руль, и от этого "Мерседес" слегка вильнул.
Майкл от толчка автомобиля распрямился и услышал высокий рокот мотора
мотоцикла; знакомый звук, последний раз слышал его в Северной Африке.
- Сзади, - напряженно сказала Габи, но Майкл уже поглядел назад и
видел догонявший их транспорт. Рука его потянулась к "Люгеру". Еще рано,
решил он. Сохраняй спокойствие.
Габи не сбавила скорости, но и не прибавила ходу. Она ровно держала
скорость - поразительное достижение, когда ее пульс так быстро скакал. Она
видела затененные защитные очки мотоциклиста и пассажира в коляске. Они,
казалось, убийственно уставились на нее. На полу у ее ног лежал заряженный
"Люгер". Она могла при необходимости схватить его и через мгновение
выстрелить из окна.
Майкл сказал:
- Продолжай вести машину. - Он откинулся в ожидании на заднем
сиденье.
Мотоцикл с коляской вынырнул всего в шести футах за их задним
бампером. Габи глянула в зеркало заднего обзора и увидела, что пассажир в
коляске махал в сторону обочины.
- Они показывают нам остановиться, - сказала она. - Мне сделать это?
Майкл был в нерешительности только секунду.
- Да.
Если решение его неправильно, он скоро это узнает.
Габи снизила скорость "Мерседеса". Мотоцикл с коляской тоже сбавил
ход. Потом Габи свела тяжелый автомобиль с дороги, и мотоцикл поравнялся с
ними, прежде чем его водитель выключил мотор. Майкл сказал:
- Ничего не говори, - и со злостью стал опускать стекло.
Пассажир в коляске, лейтенант, судя по нашивкам на его пыльной форме,
уже вытаскивал свои длинные ноги из коляски и вставал. Майкл выставил
голову из окна и по-немецки закричал:
- Что, черт побери, вы собираетесь делать, идиот? Загнать нас в
кювет?
Лейтенант похолодел.
- Нет, господин. Извините, господин, - бормотал он, распознав
полковничьи погоны.
- Ну, чего вы там стоите! Что вам нужно? - Рука Майкла была на
рукояти "Люгера".
- Прошу прощения, господин. Хайль Гитлер. - Он отдал вялый нацистский
салют, на который Майкл даже не потрудился ответить. - Куда вы
направляетесь, господин?
- Кому это нужно знать? Лейтенант, вы что, хотите проехаться со
штрафным батальоном на рытье траншей?
- Нет, господин! - Лицо маленького лейтенанта было мрачно и белое как
мел, под слоем пыли. Темные очки делали его глаза выпуклыми, как у
насекомого. - Извините, что я остановил вас, господин, но я счел своим
долгом...
- Вашим долгом? Сделать что? Действовать, как жопа? - Майкл взглядом
искал у него оружие. На молоденьком лейтенанте кобуры не было. Его оружие,
вероятно, было в коляске. У мотоциклиста тоже оружия видно не было. Это
вполне устраивало.
- Нет, господин. - Молоденький паренек слегка дрожал, и Майкл
почувствовал к нему легкую жалость. - Предупредить вас, что перед восходом
солнца здесь бывают воздушные налеты на дорогу к Амьену. Я не знал,
слышали вы об этом или нет.
- Я слышал, - сказал Майкл, решив воспользоваться случаем.
- Им пока попались только несколько грузовиков. Ничего особенно
важного, - продолжал лейтенант. - Но есть еще инструкция: при такой ясной
погоде предполагаются дополнительные воздушные налеты. Ваш автомобиль...
ну, так сверкает, господин. Очень хорошая мишень.
- Мне что, грязью ее обмазать? Или поросячьим дерьмом? - Он сохранял
ледяной тон.
- Нет, господин. Я не имел в виду такую крайность, господин, но...
эти американские истребители... они очень резко пикируют.
Майкл мгновение рассматривал его. Молодой человек стоял навытяжку,
как член палаты общин перед королевой. Парню было не больше двадцати лет,
прикинул Майкл. Проклятые сволочи обирают теперь и колыбели на пушечное
мясо. Он снял руку с "Люгера".
- Да, конечно, вы правы. Ценю ваше беспокойство, лейтенант?.. - он
оставил конец фразы в воздухе.
- Крабель, господин! - гордо сказал молодой человек, бывший на
волоске от смерти, не подозревая об этом.
- Благодарю вас, лейтенант Крабель. Я запомню ваше имя. - Оно будет
выбито вязью на деревянном кресте, вколоченном в могилу на французской
земле, когда вторжение сметет все, подумал он.
- Да, господин. Доброго дня вам, господин. - Молодой человек
отсалютовал, салютом марионетки, затем вернулся в свою коляску. Мотоцикл
взвыл мотором и помчался прочь.
- Подожди, - сказал Майкл Габи. Он дал мотоциклу скрыться из виду,
потом коснулся плеча Габи. - Все в порядке, поехали.
Она опять тронула, ведя машину с той же ровной скоростью, часто
поглядывая не только в зеркала, но и на небо в поисках любого намека на
серебристый блеск, который мог бы пикировать на них, сверкая пулеметами.
Союзные истребители обычно поливали огнем дороги, интендантские склады и
любых военных, каких находили; в ясный день, вроде этого, было разумным
верить, что истребители охотятся за любыми целями, включая блестящие
черные немецкие штабные автомобили. От напряжения у нее в животе
образовался комок и она чувствовала себя немного разбитой. Они проехали
мимо нескольких фур с сеном, крестьян за работой, и увидели первый
указатель, дававший направление на Париж. В четырех милях на восток от
этого указателя они подъехали к повороту и оказались прямо перед дорожным
контрольным пунктом.
- Не суетись, - спокойно сказал Майкл. - Не слишком рано сбрасывай
скорость. - Он увидел около восьми - девяти солдат с винтовками и парочку
офицеров контрразведки с пулеметами. Его рука опять легла на "Люгер". Он
еще раз опустил стекло и приготовился притворяться негодующим.
Его действия оказались ненужными. Оба офицера контрразведки
посмотрели на его знаки различия и гладкий черный автомобиль и получили
удовлетворяющее впечатление, еще более усилившееся, когда посмотрели на
Габи за рулем. Формальность, с извиняющимся пожатием плеч сказал старший.
Конечно, полковник знает о партизанской деятельности в этом секторе? Что
можно с этим поделать, если не истреблять этих крыс? Если нам окажется
возможным посмотреть ваши документы, сказал человек из контрразведки, мы
пропустим вас через контрольный пункт как можно скорее. Майкл пожаловался
на то, что его вызывают на совещание в Париже, и передал свои документы.
Оба человека из контрразведки просмотрели их, скорее чтобы показать, что
они что-то делают, чем с истинным вниманием. Если бы точно так же работали
на союзников, подумал Майкл, я бы засадил их в тюрьму. Вероятно, не прошло
и тридцати секунд, как его документы были возвращены с четкими салютами, и
ему с его хорошенькой "фройляйн" пожелали счастливого пути в Париж. Габи
тронула машину, когда солдаты развели в стороны деревянные заслоны, и
Майкл услышал, как она перевела дыхание, которое до этого затаила.
- Они кого-то ищут, - сказал Майкл, когда они отъехали от
контрольного дорожного пункта, - но не знают, кого. Они рассчитывают, что
тот, кто спрыгнул с парашютом, имеет огромное желание попасть в Париж,
поэтому выставили повсюду своих ищеек. Если они все такие, как эти двое,
то могли бы и сами эскортировать нас до двери к Адаму.
- Я бы на это не полагалась. - Габи регулярно поглядывала на небо; ни
следа серебра. Пока. Дорога была тоже свободна, сельская местность слегка
изменялась, становилось больше яблоневых садов и участков леса. Страна
Наполеона, лениво подумала она. Сейчас ее сердце билось не так сильно;
проезд через дорожный контрольный пункт оказался более легким, чем она
ожидала. - Так что насчет Адама? - спросила она. - Что, вы думаете, есть
там такого, из-за чего он пытается отсюда выбраться?
- Я ничего не думаю.
- О, да, вы думаете. - Их взгляды встретились в зеркале. - Я уверена,
что вы думали об этом порядочно, также, как и я. Да?
Такое ведение разговора было чересчур откровенным, и оба они это
понимали. Разделенное знание - разделенные муки, если они окажутся в руках
гестапо. Но Габи ждала ответа, и Майкл сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106