Пасть рыжего волка раскрылась, его мощные ноги приготовились к
прыжку. Михаил стоял на месте, нервы его напряглись, все человечьи
инстинкты побуждали его бежать, но волк внутри него ждал с холодным
расчетом. Берсеркер сделал обманное движение влево, но Михаил сразу же
понял, что оно ложное, а затем тот оторвался от земли и завис над ним.
Михаил припал на колени под огромным телом и страшными челюстями, и
что было сил ударил палкой вверх. Она вонзилась в покрытое белой шерстью
брюхо берсеркера, когда зверь проскакивал над ним, переломилась надвое; ее
острие глубоко вошло в брюхо, и волк скорчился посреди прыжка. Одна из
задних лап зацепила Михаила за спину и два когтя вырвали клок шкуры из его
одежды. Михаил почувствовал, будто бы его ударили молотком, он свалился в
снег и услышал, как зарычал берсеркер, ударившись брюхом о землю в трех
аршинах от него. Михаил обернулся, легкие его вобрали морозный воздух, и
стал лицом к берсеркеру, чтобы тот не имел возможности прыгнуть на него
сзади. Одноглазый зверь был на ногах, копье так глубоко вошло ему в кишки,
что почти скрылось в них. Михаил стоял, грудь у него вздымалась, он
чувствовал, как по спине у него течет горячая кровь. Берсеркер двинулся
вправо, заняв позицию между Михаилом и белым дворцом. Остаток палки,
зажатый в правом кулаке Михаила, был длиной около двух вершков, как
кухонный нож. Берсеркер выдохнул пар, дернулся к нему и сразу же
отпрыгнул, по-прежнему преграждая Михаилу путь к бегству домой.
- Помогите! - крикнул он в сторону белого дворца. Его голос на
расстоянии заглушался шелестом падавшего снега. - Рената! Помоги...
Зверь дернулся вперед, и Михаил нацелился палкой ударить его в другой
глаз. Но берсеркер в последний момент рванул в сторону, выбрасывая из-под
лап комья снега, и палка ударила по воздуху. Берсеркер извернулся,
кинувшись в обход к незащищенному боку Михаила, и прыгнул на него, прежде
чем тот снова успел ударить палкой.
Берсеркер ударил его. Михаилу тут же вспомнился товарный поезд с
одним светившимся глазом, который, громыхая по рельсам, спускался по
откосу с холма. Он сшиб его с ног, как тряпичную куклу, и сломал бы
позвоночник, если бы не снег. Воздух вышел из него с резким звуком "у-уш",
и сознание от удара помутилось. Он ощутил запах крови и слюны зверя.
Страшная тяжесть обрушилась на его плечо, придавив руку с палкой. Он
моргнул и мутным от боли взором увидел над собой пасть берсеркера, клыки
были готовы вцепиться в его лицо и стянуть его с черепа, как гнилую
тряпку. Плечо его было словно в капкане, кости вот-вот вырвет из суставов.
Берсеркер пригнулся вперед, мышцы его боков были напряжены, и Михаил учуял
в запахе его дыхания кровь Франко. Челюсти раскрылись, чтобы расколоть ему
череп.
Две человечьи руки, слегка поросшие бурой шерстью, схватились за
челюсти берсеркера. Франко поднялся и прыгнул на рыжего зверя сверху. Его
покрытое коричневой щетиной лицо было сплошной гримасой боли. Он
прохрипел: - Беги, - изо всех сил выкручивая голову берсеркера.
Берсеркер попытался пригнуться за счет собственного веса, но Франко
держал его цепко. Челюсти сжались, зубы прокусили ладони Франко. Тяжесть
сдвинулась с плеча Михаила, он поднял руку, кости которой ломило от боли,
и вогнал конец палки в горло берсеркера. Она на полвершка вошла внутрь,
прежде чем наткнулась на что-то твердое и сломалась. Берсеркер взвыл и
задергался от боли, фыркая на снег красным, а Михаил выскочил из-под
волка, в то время как тот подался назад, пытаясь сбросить со своей спины
Франко.
- Беги, - заорал Франко, повиснув на окровавленных пальцах.
Михаил вскочил, весь в снегу. Он побежал, обломок палки выпал из его
руки. Снежные хлопья кружились вокруг, как танцующие ангелы. Плечо у него
болело, мышцы были сильно растянуты. Он оглянулся, увидел, как берсеркер
яростно встряхнулся всем телом. Франко не удержался и был отброшен.
Берсеркер напрягся, приготовившись прыгнуть на Франко и покончить с ним, и
Михаил остановился.
- Эй! - закричал он, и голова берсеркера повернулась к нему, сверкнув
единственным глазом.
Внутри Михаила тоже что-то сверкнуло. Он ощутил это как огонь,
который вспыхнул у него внутри, и чтобы спасти жизнь Франко и свою
собственную, он должен был дотянуться до этого опаляющего огня и схватить
то, что было в нем выковано.
Я хочу этого, подумал он, и сосредоточил свое воображение на образе
руки, изменяющейся в лапу. Этот образ засиял в его мозгу. Ему почудилось,
что он услышал внутренний вой, будто взвыли сорвавшиеся с привязи дикие
ветры. Колющая боль хлынула по его позвоночнику. Я хочу этого. Из пор его
кожи пошел пар. Он дрожал, его внутренние органы стиснуло.
Сердце стало колотиться еще чаще. Он почувствовал в мышцах ног и рук
боль, страшное давление на череп. Что-то треснуло у него в челюсти, и он
услышал собственный стон.
Берсеркер смотрел на него, ошеломленный этим зрелищем, челюсти его
все еще были раскрыты и готовы сломать Франко шею.
Михаил поднял правую руку. Она покрылась гладкой черной шерстью, а
пальцы переплавлялись в лапы. Я хочу этого. Черная шерсть побежала дальше.
Левая рука у него изменялась. Он чувствовал, будто ее сжимают в железных
тисках, и челюсти у него стали удлиняться со слабым потрескиванием. Я хочу
этого. Теперь обратного хода не было, не было возможности отказаться от
превращения. Михаил скинул оленью шкуру, и она сникла на снегу. Он содрал
сандалии, и едва успел снять их, как ноги его начали корчиться. Он упал,
потеряв равновесие, и крестцом сел в снег.
Берсеркер понюхал воздух, издал рык, продолжая смотреть, как существо
меняет облик.
Черная шерсть пробилась на плечах и груди Михаила. Она обвила его шею
и покрыла лицо. Челюсти и нос его, удлинившись, превратились в морду, а
клыки вырвались с такой силой, что прорезали десны, и слюна изо рта
окровавилась. Хребет у него изогнулся, боль была ужасной. Ноги и руки
укорачивались, обрастая буграми мышц. Хрустели и потрескивали сухожилия и
хрящи. Михаила трясло, будто бы поторапливая отделаться от последних
человечьих черт. Его хвост, скользкий от пота, высвободился из темного
нароста в основании позвоночника и теперь шевелился в воздухе, в то время
как Михаил вставал на четыре лапы. Мускулы его еще продолжали дрожать, как
струны арфы, нервные окончания жгло. Шкура была влажной от остро пахнувшей
жидкости. Яички стали твердыми, как камни, и покрылись шерстью. Сквозь
правое ухо пробилась шерсть, и оно стало принимать треугольную форму, но
левое ухо не поддавалось: оно просто оставалось ухом человечьего мальчика.
Боль усилилась, дойдя до грани терпимого, а затем быстро унялась. Михаил
хотел было окликнуть Франко, сказать ему отползти подальше, он открыл для
этого рот, но звонкий лай, вырвавшийся из него, привел его самого в
замешательство.
Он благодарил Бога, что сам не видел себя, но оцепеневший глаз
берсеркера сказал ему достаточно много. Он сделал волевое усилие к
превращению, и оно свершилось.
Мочевой пузырь Михаила потребовал опорожнения, и он окропил белое
желтым. Он увидел, что берсеркер отвернулся от него и снова стал
наклоняться к Франко. Франко был без чувств и не был способен защищаться.
Михаил рванулся вперед, передние и задние лапы у него заплелись, и он упал
на брюхо. Он еще раз поднялся, пошатываясь, как новорожденный, рявкнул на
берсеркера: вышло слабое тявканье, которое даже не привлекло внимания
рыжего волка. Михаил неуклюже запрыгал по снегу, потерял устойчивость и
опять упал, но теперь он оказался совсем рядом с волком и дальше
действовал без раздумья: открыл пасть и вцепился клыками в ухо берсеркера.
Когда зверь взревел и мотнул головой, Михаил почти полностью оторвал это
ухо.
Берсеркер склонился набок, ошеломленный новой болью. Михаил сильнее
сжал ухо зубами, шея у него дернулась, кровь наполнила рот, и он проглотил
ухо волка. Берсеркер сделал безумный оборот, щелкнул зубами по воздуху.
Михаил едва успел отвернуть, болтавшийся сзади хвост чуть опять не лишил
его равновесия, и побежал.
Ноги его предали. Земля оказалась у него прямо под носом, и весь
обзор перевернулся. Он упал, проскользил на брюхе по снегу, поднялся,
пытаясь бежать, но скоординировать движение четырех лап казалось
волшебством. Он услышал прямо за собой хриплое дыхание берсеркера, понял,
что тот вот-вот прыгнет, и сделал ложный выпад влево, затем рванулся
вправо и еще раз потерял равновесие. Берсеркер приземлился позади него,
взметнув брызги снега, пытаясь исправить направление. Михаил с усилием
вставал, шерсть на его спине вздыбилась. Он опять яростно рванул в
сторону, его хребет стал поразительно гибким. Он снова услышал клацанье
клыков, когда челюсти берсеркера едва не цапнули его за бок. И тут Михаил,
ноги которого дрожали, повернулся к рыжему волку лицом. Снег крутился в
воздухе между ними. Берсеркер кинулся на него, фыркая паром и кровью.
Михаил уперся лапами, ноги его подкашивались, а сердце было готово вот-вот
лопнуть. Берсеркер, ожидавший, что его враг увернется в какую-нибудь
сторону, внезапно затормозил, упершись лапами в снег, а Михаил встал
по-человечьи на задние лапы и сделал выпад вперед.
Челюсти у него раскрылись, и инстинктивным движением, которое
сознательно Михаил сделать не смог бы, он сомкнул их на морде берсеркера,
запустив клыки сквозь шерсть, через мякоть в хрящ и кость. Крепко и
глубоко куснув, он дикарским вывертом запустил левую лапу в морду, и когти
его впились в оставшийся глаз берсеркера.
Ослепший зверь взвыл и тряхнул всем телом, пытаясь сбросить волчонка,
но Михаил держался цепко. Берсеркер вскинулся, всего лишь на мгновенье
замешкавшись, а затем навалился на Михаила. Он почувствовал, как лопнуло
ребро, пронзив всего его нестерпимой болью, но снег опять спас его
позвоночник. Берсеркер вскинулся опять и, когда зверь поднялся в полный
рост, Михаил выпустил истекавшую кровью морду и отпрыгнул в сторону,
дыхание у него от боли в боку перехватило.
Берсеркер в слепой ярости цапнул когтями по воздуху. Он стал бегать
кругами, пытаясь найти и схватить Михаила, и врезался рыжей башкой в ствол
дуба. Потрясенный, зверь вертелся вокруг, щелкая клыками в воздухе. Михаил
отползал от него, давая ему все больший простор, и остановился рядом с
Франко, расслабив плечи, чтобы ослабить боль в ребрах. Берсеркер издал
несколько свирепых рыков, отфыркивая кровь, а затем крутнулся вправо и
влево, внюхиваясь в запахи расцарапанным носом.
Русая тень метнулась по снегу и врезалась раскрытой пастью в бок
берсеркера. Когти Ренаты рвали в клочья шерсть и плоть, и берсеркер был
отброшен в кусты терновника. Прежде чем берсеркер успел цапнуть ее, Рената
опять отскочила, без вреда для себя отвернула от его удара. Другой волк -
светлый с льдисто-голубыми глазами - подскочил к берсеркеру с другого
бока, и Олеся рванула когтями по боку рыжего волка. Когда он повернулся,
чтобы цапнуть ее, Олеся отпрыгнула в сторону, а Рената метнулась к нему и
ухватила зубами за заднюю лапу. Голова у нее крутнулась, и лапа берсеркера
сломалась. Потом Рената отползла в сторону, а рыжий волк зашипел и пополз
на трех лапах. Олеся подскочила к уцелевшему уху зверя и располосовала
его. Она отпрыгнула назад, когда берсеркер взмахнул когтями, но движения
его становились уже вялыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106