- Идите.
Солдат движением пистолета показал влево, и Майкл пошел по
качающемуся коридору, сопровождаемый солдатом, идущим в нескольких шагах
позади. В вагоне было еще несколько других комнат, по размеру похожих на
ту, что занимал Майкл. Он понял, что это был не тюремный вагон: здесь было
слишком чисто, деревянные перегородки были лакированные, а бронзовые
детали сверкали. И все же в воздухе ощущался терпкий запах, густой дух
пота и страха. Что бы ни происходило в этом поезде, оно не способствовало
здоровью.
Второй солдат, тоже вооруженный "Люгером", стоял при входе в
следующий вагон. Майклу показали продолжать движение, он прошел в дверь и
очутился в роскоши.
Это был красивый вагон-ресторан, стены и потолок которого были
отделаны темным розовым деревом, а пол устилал золотистый персидский
ковер. Сверху свисала бронзовая люстра, а вдоль стены - бронзовые
светильники. Под люстрой стоял стол, накрытый белой скатертью, за которым
сидел пленитель Майкла.
- А! Доброе утро, барон! - Гарри Сэндлер встал, широко улыбаясь. Он
казался прекрасно отдохнувшим, на нем был красный шелковый халат с
вышитыми на груди инициалами в готическом стиле. - Пожалуйста,
присоединяйтесь ко мне!
Майкл оглянулся. Один из солдат вошел и встал около двери, с
"Люгером" в руке. Майкл прошел к сервированному для завтрака столу и сел
напротив Сэндлера, где ему накрыли прибор из темно-синего фарфора. Сэндлер
вернулся на свое место.
- Надеюсь, вы хорошо спали? Некоторые люди испытывают трудности со
сном в поездах.
- После первой пары тумаков я заснул, как ребенок, - сказал Майкл.
Сэндлер рассмеялся.
- О, это великолепно! Вы сохранили чувство юмора. Очень впечатляет,
барон.
Майкл раскрыл салфетку. Для него были приготовлены пластиковые
инструменты для еды, в то время как у Сэндлера - из чистого серебра.
- Никогда не знаешь, как люди отреагируют на подобное, - продолжал
Сэндлер. - Для некоторых это бывает... ну... неприятно.
- Я возмущен и в негодовании! - сказал Майкл с притворным
отвращением. - Стукнули среди ночи по голове, запихнули в багажник машины,
затащили Бог знает куда, чтобы я проснулся затем в движущемся вагоне... И
кто-то называет это всего лишь неприятным?
- Ну, о вкусах не спорят, так ведь? - Он опять засмеялся, но глаза
его смотрели холодно. - О, а вот и Хьюго с нашим кофе!
В двери, которая, должно быть, вела в кухню, появился лакей - тот,
что заходил к Майклу, - неся на подносе два маленьких серебряных кофейника
и две чашки.
- Это - мой личный поезд, - сказал Сэндлер, пока Хьюго наливал им
кофе. - Подарок от Рейха. Красивый, не правда ли?
Майкл огляделся. Он уже заметил, что здесь окна тоже закрыты
металлическими щитами.
- Да, пожалуй. Но неужели вы испытываете отвращение к свету?
- Вовсе нет. Нам и в самом деле не помешала бы чуточка солнечного
света, верно? Хьюго, откройте эти два.
Он показал на окна по обеим сторонам стола. Хьюго извлек из своего
жилета ключ, вставил его в замок под окном и повернул. Раздался мягкий
щелчок открывающегося замка, а затем Хьюго за ручку отодвинул железный
щит. В окно хлынул рассвет. Хьюго отомкнул второе окно и точно так же за
ручку открыл его, потом убрал ключ в карман и вернулся на кухню. Майкл
отпил кофе, черный и без сахара, как просил, и стал смотреть в окно. Поезд
шел через лес, резкий солнечный свет мелькал между деревьями.
- Вот, - сказал Сэндлер. - Так лучше, не правда ли? Это весьма
интересный поезд, я думаю, вы тоже его оцените. Мой личный вагон в хвосте,
сразу за тем, в котором вы проснулись. А между этим вагоном и паровозом
есть еще три вагона. Чудесное достижение техники. Много ли вам известно о
поездах?
- У меня есть некоторый опыт их использования.
- Что меня изумляет в поездах - это то, что внутри них можно
создавать свой собственный мир. Например, этот поезд: любой, кто видит его
снаружи, видит то, что кажется просто обычным грузовым составом с
локомотивом, и ему обычно не приходит в голову взглянуть на него еще раз.
Но внутри... о, тут мой мир, барон. Я люблю стук колес по рельсам и мощь
локомотива. Это напоминает скачку внутри огромного прекрасного зверя.
Разве вы не согласны?
- Да, я, пожалуй, согласился бы. - Майкл снова отпил кофе. - Я всегда
представлял себе поезд неким большим зверем... ну... похожим на огромный
стальной кулак.
- Правда? Это интересно. Да, я тоже могу такое представить.
Он кивнул. В его расслабленном добром выражении не произошло никакой
перемены, не было ни малейшей реакции на фразу, подумал Майкл. Знает ли он
что-нибудь о Стальном Кулаке или нет?
- Вы меня удивляете, барон, - сказал Сэндлер. - Я полагал, что вы
будете... скажем... беспокойным. Но, вероятно, вы просто хороший актер.
Да, я полагаю, что это скорее всего так. Ведь вы теперь так далеко от
ваших садов с тюльпанами. Но, боюсь, живым вы этот поезд не покинете.
Майкл медленно поставил свою чашку с кофе на стол. Сэндлер
внимательно наблюдал за ним, ожидая реакции: крика, возмущения, слез,
мольбы. Майкл несколько секунд пристально смотрел на него, потом дотянулся
до своего серебряного кофейника и налил еще кофе.
На лице Сэндлера промелькнуло беспокойство.
- Думаете, я шучу? Это далеко не шутка, мой друг. Я действительно
собираюсь вас убить, и будет ли ваша смерть быстрой или медленной -
зависит от вас.
Тональность перестука колес поезда внезапно изменилась. Майкл
выглянул в окно. Они проезжали через мост, пересекавший широкую
темно-зеленую реку. Его внимание привлекла изумившая его деталь ландшафта.
Над деревьями виднелись башни и башенки большого сооружения, с расстояния,
наверное, в полмили. На счет него сомнений быть не могло: это был
"Рейхкронен".
- Да, это - гостиница, - сказал Сэндлер, правильно оценив реакцию
барона. - Мы кружим последние три часа вокруг Берлина. И будем продолжать
кружить, пока не окончится охота.
- Охота?
- Именно. - Улыбка вернулась к Сэндлеру; он опять был в своей
тарелке. - Я собираюсь охотится на вас по всему поезду. Если вы сумеете
добраться до локомотива и три раза потянуть за свисток прежде чем я вас
поймаю, ваша смерть наступит быстро: от пули в мозг. Если, однако, я
поймаю вас прежде, чем вы туда доберетесь, тогда... - он пожал плечами. -
Выбор будет за охотником.
- Да вы сумасшедший!
- О, вот и эмоции! - Сэндлер захлопал в ладоши. - Давайте попробуем
выдавить из вас немного чувств! Давайте же, вы что, не можете пролить
немножко слез? Может, немного мольбы? Будет ли польза, если я скажу, что с
последнего, на кого я здесь охотился, я снял кожу? Это был враг Гиммлера,
поэтому кожу я отдал ему. Я полагаю, что он вставил ее в рамку.
Из кухни вышел Хьюго, прикатив тележку, на которой был их завтрак. Он
поставил перед Сэндлером блюдо с мясом, затем перед Майклом поднос, на
котором лежали три сырых яйца.
- Вы меня изумляете, барон! - сказал с ухмылкой охотник на крупную
дичь. - Не знаю, как вас понимать!
Пульс у Майкла зачастил, в горле слегка пересохло, но он был далеко
не испуган. Он выглянул из окна, наблюдая, как мимо пролетают дома и
заводы.
- Сомневаюсь, что Чесне понравится то, что меня выкрали, - холодно
сказал он. - Или ее вы тоже выкрали?
- Конечно, нет. Она все еще в "Рейхкронене", как и ваш камердинер.
Чесна ничего не знает и никогда не узнает. - Он взял острый нож и стал
резать свой ростбиф. Внутри мясо было почти красным, кровь сочилась на
блюдо. - В данный момент, должно быть, на реке ведутся поиски вашего тела.
Два человека должны были заявить, что видели, как вы гуляли по берегу реки
после того, как вышли из Бримстонского клуба. К несчастью, похоже было,
что вы несколько перебрали. Вы шатались и отказывались вернуться в
гостиницу. - Сэндлер прожевал кусок ростбифа и запил его кофе. - А берега
реки бывают очень предательскими, барон. Вам не следовало прогуливаться
там в одиночку.
- Уверен, что кто-нибудь видел, как я выходил вместе с вами.
- В такой толпе? Не думаю. Однако, значения это не имеет. Я получил
разрешение полковника Блока забрать вас; он хочет, чтобы вы женились на
Чесне, не больше, чем я.
Так вот в чем дело, понял Майкл. Это вовсе никак не связано с его
заданием или с тем, что он тайный британский агент. Сэндлер и Блок
захотели, чтобы барон фон Фанге исчез. Было также ясно, что Сэндлеру
ничего не известно о судьбе сокола; он, вероятно, не имел времени
возвратиться в свои номера в гостинице, и не возвратится, пока эта нелепая
охота не окончится. Конечно, Чесна не поверит рассказу о напившемся
Майкле. Она поймет, что что-то случилось. Что она предпримет? Впрочем,
сейчас об этом думать не стоило. Его главной заботой был улыбающийся
человек, который сидел за столом напротив него, пережевывая мясо с кровью.
- Я люблю Чесну, - сказал Майкл. - Чесна любит меня. Разве это не
имеет значения?
Он позволил, чтобы в его голос вкралась некоторая нервозность - не
стоило повышать бдительность Сэндлера.
- Ну, это вы напрасно. Чесна вас любит? Ну, и что из того? - Он
наколол на вилку еще один кусок мяса и положил его в рот. - Может,
конечно, быть, что она без ума от любви. Может, ей нравится ваше общество,
хотя не имею представления, почему. Как бы то ни было, Чесна иногда
позволяет своему сердцу управлять головой. Она - фантастическая женщина:
красива, талантлива, благородна. И, кроме того, - сорвиголова. Вы знаете,
что она летает на собственном самолете? В одном из фильмов, выпущенных ею,
она сама проделывала фигуры высшего пилотажа. Она - чемпион в плавании, и,
могу вам сказать, из винтовки стреляет лучше, чем многие мужчины, которых
я встречал. Она неуступчива тут, - он тронул себя за голову, - но сердце у
нее женское. Она и раньше затевала неосторожные любовные дела, но никогда
не заговаривала о замужестве. Я немного разочарован; я всегда считал, что
она лучше разбирается в людях.
- Вы имеете в виду, что вам не нравится то, что Чесна выбрала меня
вместо вас?
- Выбор Чесны не всегда разумен, - сказал Сэндлер. - Иногда ее
приходится подводить к правильному решению. Полковник Блок и я решили, что
будет лучше, если вы совсем исчезнете с горизонта.
- Что заставляет вас предполагать, что она выйдет за вас замуж, если
я умру?
- Я давно уже работаю над этим. Кроме того, для Рейха это будет
великолепная пропаганда. Двое американцев, избравших жизнь под знаменем
нацизма. А Чесна, кроме того, кинозвезда. Наши фото будут в газетах и
журналах по всему свету. Понимаете?
Майкл действительно понимал, не только то, что Сэндлер изменник и
убийца, но и что у него колоссальное самомнение. Даже если бы до этого
Майкл не планировал убить его, теперь это было бы окончательно решено. Он
взял пластмассовую ложечку, разбил скорлупу яйца, поднес его ко рту и
выпил его.
Сэндлер засмеялся.
- Сырое мясо и сырые яйца. Барон, вы, должно быть, родились в
конюшне!
Майкл съел таким же образом и второе яйцо. Вернулся Хьюго с графинами
яблочного сока для Майкла и Сэндлера. Охотник на крупную дичь осушил свой
стакан, но Майкл остановился, держа стакан у губ. Он ощутил слабый, чуть
горьковатый запах. Какой-то вид яда? Нет, запах не был горьким. Скорее
всего, в соке было лекарство. Снотворное, решил он. Что-то такое, чтобы
сделать его вялым. Он отставил бокал и опять потянулся к кофе.
- В чем дело? - спросил Сэндлер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106