Скоро увидим, подумал Майкл, проезжая мимо.
Он знал эту улицу, хорошо изучил ее по карте. Справа сейчас
приближалось серое здание, некогда величественное, с разбитыми каменными
ступенями, поднимавшимися от тротуара. Это здание он тоже теперь хорошо
знал. Продолжая крутить педали, он быстро глянул вверх. На втором этаже в
угловом окне сквозь занавески пробивался свет. Квартира номер восемь. В
этой комнате жил Адам. И Майкл не стал смотреть туда, потому что также
помнил про серый дом напротив, где гестапо пристроило своих наблюдателей.
Прохожих на улице не было, а Габи замедленно крутила педали впереди,
поджидая, когда он ее догонит. Проезжая мимо дома Адама, Майкл ощущал, что
за ним наблюдают. Возможно, с крыши дома напротив. Возможно, из темневшего
окна. Это была ловушка для мышей, подумал Майкл. Адам здесь был сыром, а
коты облизывали свои усы.
Он перестал крутить педали и повел велосипед за руль через
растрескавшуюся мостовую. Боковым зрением увидел слева вспышку огня.
Кто-то, стоя в дверях, подносил к сигарете зажженную спичку. Спичка
погасла, показалась струйка дыма. Мяу, подумал Майкл. Он продолжал идти,
опустив голову, и справа увидел приближавшийся переулок. Он направил
велосипед в его сторону, свернул в него, проехал на велосипеде футов
двадцать и остановился. Он прислонил "Пежо" к стене из серого кирпича и
пошел назад по переулку до въезда в него с Рю Тоба, потом, присев на
корточки за несколькими мусорными бачками, стал всматриваться через улицу
в тот дверной проем, где стоял человек из гестапо, куривший сигарету.
Крошечная красная точка вспыхивала и угасала в ночи. Майкл видел мужчину,
одетого в темный плащ и шляпу, силуэт которого рисовался слабым голубым
мерцанием. Медленно протянулись семь или восемь минут. Внимание Майкла
привлекла полоска света, и он глянул в окно на третьем этаже. Кто-то
отодвинул черную занавеску дюйма на два-три; занавеска была отодвинута
только на несколько секунд, потом опять вернулась на место, и свет исчез.
Майкл сообразил, что несколько людей гестапо держали квартиру Адама
под наблюдением круглые сутки. С этого наблюдательного поста на третьем
этаже они просматривали насквозь всю Рю Тоба и могли видеть каждого
входящего или выходящего из дома Адама. Они наверное имели также в
квартире Адама подслушивающие устройства, и все его телефонные разговоры
записывались. Итак, связной должен передать записку Адаму где-то на его
пути на работу; но как это возможно, если гестапо ходит за ним по пятам?
Майкл привстал и попятился обратно в переулок, по-прежнему наблюдая
за курившим сигарету. Человек его не видел; его взгляд прохаживался взад и
вперед вдоль улицы с рассеянной, даже скучающей бдительностью. Майкл
сделал еще два шага назад и тут почуял его.
Пот от испуга.
Позади него кто-то был. Кто-то очень тихий, но Майкл расслышал слабое
хриплое дыхание.
И вдруг лезвие ножа ткнулось ему в позвоночник.
- Отдавай деньги, - сказал мужской голос по-французски с сильным
немецким акцентом.
Вор, подумал Майкл. Подстерегающий по темным углам. У него не было
кошелька, чтобы уступить, а при любой драке мусорные бачки обязательно
загремят и вызовут интерес у людей гестапо. Он решил, как надо
действовать, в течение секунды. Он встал в полный рост и сказал
по-немецки:
- Хочешь умереть?
Наступила пауза. Затем:
- Я сказал... отдавай... - Голос дрогнул. Вор был перепуган до
смерти.
- Убери нож от моей спины, - сказал спокойно Майкл, - или через три
секунды я тебя убью.
Прошла секунда. Другая. Майкл напрягся, готовый крутануться назад.
Нажим ножа на позвоночник исчез.
Он услышал, как вор побежал назад по переулку, в сторону Рю де ла
Шин. Первой его мыслью было ему дать убежать, но тут в его мозгу сверкнула
идея и стала раскаляться добела. Он повернулся и побежал за вором; этот
человек бежал быстро, но недостаточно. Прежде чем вор добежал до Рю де ла
Шин, Майкл нагнал его, ухватил за развевающийся грязный плащ и почти сбил
с ног. Человек, во весь свой пять футов с двумя дюймами ростик, обернулся
и с приглушенным проклятьем ударил ножом, не целясь. Кулак Майкла ударил
по его запястью, выбил нож из его онемевших пальцев. Затем Майкл схватил
человечка и ударил его о стену из серого кирпича.
Глаза у вора вылезли на лоб, светло-голубые под челкой грязно-бурых
волос. Майкл схватил его за воротник, зажал ему ладонью рот и сдавил
подбородок.
- Тихо, - прошептал он. Где-то за переулком противно вякнул кот и
смылся в укрытие. - Не дергайся, - все еще по-немецки проговорил Майкл. -
Тебя еще никуда не ведут. Я задам тебе несколько вопросов, и хочу, чтобы
ты ответил на них честно. Понял?
Вор, испуганный и дрожащий, кивнул.
- Хорошо, сейчас я уберу руку, но если ты крикнешь, в одно мгновение
сломаю тебе шею.
Он крепко встряхнул этого человека, для пущей убежденности, затем
опустил руку. Вор издал слабый стон.
- Ты - немец? - спросил Майкл. Вор кивнул. - Дезертир? - Пауза, затем
кивок. - Сколько времени ты в Париже?
- Шесть месяцев. Пожалуйста... отпустите меня. Я ведь не тронул вас,
верно?
Ему удавалось скрываться в Париже, оккупированном немцами, шесть
месяцев. Хороший знак, подумал Майкл.
- Не ной. Чем ты еще занимался, кроме попыток резать людей? Воровал
хлеб на рынке, может овощи то тут, то там, пирог-другой с лотка?
- Да, да. Примерно так. Пожалуйста... Я не гожусь в солдаты. У меня
слабые нервы. Пожалуйста, отпустите. Ладно?
- Нет. Ты карманничал?
- Немного. Когда приходилось. - Глаза вора сощурились. - Погодите-ка.
А кто вы? Ведь не военная полиция. В чем ваша игра, а?
Майкл этот вопрос проигнорировал.
- Ты - хороший карманник?
Вор ухмыльнулся, блефуя умело. Под серостью и уличной грязью ему было
наверно около сорока пяти. Немцы действительно скребли по сусекам,
выискивая солдат.
- Я еще жив, разве нет? Теперь, вы-то кто, черт возьми? - В глазах
его появилась мысль. - Ага, конечно. Подпольщик, да?
- Вопросы задаю я? Ты - нацист?
Человек грубо рассмеялся. Отхаркнулся на мостовую.
- Я что, похож на некрофила?
Майкл слегка улыбнулся. Может, он и вор не по одну сторону баррикады,
но симпатичны друг другу. Он придавил человека, чтобы тот присел, но не
снял руку с грязного ворота. Со стороны Рю де ла Шин в переулок
заворачивала Габи.
- Эй! - в тревоге прошептала она. - Что случилось?
- Встретил кое-кого, - сказал Майкл. - Того, кто может нам
пригодиться.
- Я? Пригодиться подполью? Ха! - человек оттолкнул руку Майкла, и
пальцы Майкла разжались. - Да оба вы можете сгнить в аду, и я не буду о
вас беспокоиться!
- На твоем месте я бы вякал потише. - Майкл показал в сторону Рю
Тоба. - Там через улицу стоит гестаповец. В том доме их может быть целое
гнездо. Не думаю, что ты хочешь, чтобы они заинтересовались, правда?
- Пожалуй, не хочу, - ответил тот. - Итак, на чем мы остановились?
- У меня есть работа для карманника, - сказал Майкл.
- Что? - Габи соскочила с велосипеда. - О чем вы говорите?
- Мне нужны ловкие руки, - продолжал Майкл. Он жестко посмотрел на
вора. - Но не для того, чтобы стащить из кармана, а чтобы в карман кое-что
положить.
- Вы совсем очумели! - проговорил вор с усмешкой, от которой его
мрачное, с нависшими бровями лицо стало еще мрачнее. - Может, мне все же
стоит позвать гестапо, чтобы они разобрались с вами?
- Прошу, - предложил Майкл.
Вор съежился, посмотрел на Майкла, на Габи и опять на Майкла. Плечи
его обвисли.
- Ох, ладно, черт с ними, - сказал он.
- Когда ты в последний раз ел?
- Не знаю. Кажется, вчера. А что? Обслужите пивом с сосисками?
- Нет. Луковым супом. - Майкл почти услышал, как Габи раскрыла рот,
когда поняла, что он собирается делать. - Ты на своих двоих?
- Мой велосипед за углом. - Он показал большим пальцем за угол, на Рю
де ла Шин. - Я шарю по переулкам в этом районе.
- Ты совершишь с нами маленькое путешествие. Мы будем ехать у тебя по
бокам, и если ты позовешь солдат или доставишь какие-либо другие
неприятности, мы тебя прикончим.
- Зачем мне куда-то ехать с вами? Вы же, наверно, все равно меня
убьете?
- Может, убьем, - сказал Майкл, - а может, нет. По крайней мере,
умрешь ты с полным желудком. А кроме того... мы, может, сумеем выработать
некое финансовое соглашение. - Он увидел, что во впалых глазах человека
появилась искра интереса, и понял, что нажал на правильную кнопку. - Как
тебя зовут?
Вор замялся, все еще осторожничая. Он посмотрел вперед и назад вдоль
переулка, как будто боясь, что ослышался. Потом: - Маусенфельд. Просто
Маусенфельд. Бывший повар полевой кухни.
Мышь, подумал Майкл. Немецкое название мыши... - Я буду звать тебя
Мышонок, - решил он. - Поехали, пока не наступил комендантский час.

5
Разозленная Камилла совсем не походила на приятную пожилую даму.
Глаза ее покраснели, лицо стало бордовым от кончиков седых волос до
подбородка.
- Привести немца ко мне в дом! - вопила она в припадке злобы. - Не я
буду, если казнят за это вас, как предателя! - она сверкнула глазами на
Майкла и поглядела на Арно Маусенфельда, как будто тот был чем-то таким,
что она только что соскребла вместе с грязью с ее подошв. - Ты! Убирайся!
Я не обеспечиваю кровом нацистских бродяг!
- Мадам, я не нацист, - ответил Мышонок со строгим достоинством. Он
вытянулся, как только мог, но в нем было на три дюйма меньше, чем в
Камилле. - И я не бродяга.
- Убирайся! Убирайся, а не то я... - Камилла резко развернулась,
подскочила к шкафу и распахнула его. Рука ее вытащила старый громоздкий
револьвер "Лыбель". - Я выбью твои грязные мозги! - истерично кричала она,
все ее галльское изящество исчезло, она прицелилась пистолетом в голову
Мышонка.
Майкл схватил ее за запястье, направил ствол вверх и вытащил оружие
из кулака. - Ни в коем случае, особенно сейчас, - выругался он. - Эта
реликвия может оторвать вам руку.
- Вы сознательно притащили в мой дом этого нациста! - рассвирепела
Камилла, оскалив зубы. - Вы решили рискнуть нашей безопасностью! Зачем?
- Потому что он может помочь мне в моем деле, - сказал ей Майкл.
Мышонок вошел в кухню, при свете его одежда казалась еще более рваной и
грязной. - Мне нужно, чтобы кто-нибудь доставил записку нужному мне
человеку. Это нужно сделать быстро и не привлекая внимания. Мне нужен
карманник - и вот он здесь. - Он кивнул на немца.
- Да вы не в своем уме! - сказала Камилла. - Он явно совсем
ненормальный! О, Боже, у меня под крышей сумасшедший!
- Я не сумасшедший! - ответил Мышонок. Он уставил на Камиллу свое
лицо с глубокими морщинами, серое от грязи. - Врачи говорят, что я
определенно не сумасшедший. - Он поднял крышку с кастрюли и вдохнул запах.
- Чудесно, - сказал он. - Но пресноват. Если у вас есть паприка, я могу
сделать его вам поострее.
- Врачи? - сказала нахмурясь, Габи. - Какие врачи?
- Врачи из психушки, - продолжал Мышонок. Он откинул волосы с глаз
грязными пальцами и затем сунул эти же пальцы в кастрюлю. Затем попробовал
на вкус. - О, да, - сказал он. - Сюда можно положить немного паприки.
Возможно, также чуточку чесночку.
- Какой психушки?! - в голосе Камиллы послышались визгливые ноты, он
завибрировал, как расстроенная флейта.
- Да той, из которой я сбежал шесть месяцев назад, - сказал Мышонок.
Он взял поварешку и набрал немного супа, потом шумно отхлебнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106