- думал Майкл. Наверное изучает
личные дела служащих "Рейхкронена", пытаясь разоблачить изменника,
которого там не было. Или, может быть, пытается найти выдуманный
фотоаппарат и пленку? Или ведет поиск Чесны? Он знал, что возобновление
пыток неизбежно; и на этот раз они будут уже с применением специальных
инструментов вместо кулаков и резиновой дубинки Кролля. Майкл не был
уверен, что выживет после этого. Когда за ним придут палачи, решил он, он
позволит превращению произойти, порвет как можно больше глоток, прежде чем
пули распотрошат его, и на этом все закончится.
Но как же тогда насчет Стального Кулака и намеченного вторжения?
Ведро с баландой приносили два раза в день, и благодаря этому он
знал, что пробыл в этой вонючей дыре по меньшей мере семь дней.
Командование союзников необходимо предупредить о Стальном Кулаке. Чем бы
он ни был, он должен быть достаточно серьезным, чтобы привести к
обязательному переносу Дня Икс. Если солдаты, которые высадятся на
побережье, будут подвергнуты действию разъедающего вещества, которое
вызывает такие жуткие раны, как на фотоснимках, то вторжение превратится в
бойню.
Он проснулся от беспокойного сна, в котором скелеты в зеленой форме
лежали громадными штабелями на побережье Франции, и услышал удары грома.
- Ах, послушай эту музыку! - сказал Лазарев. - Разве она не
прекрасна?
Не гром, понял Майкл. Звуки бомбежки.
- Опять бомбят на Берлин. Американцы со своих Б-17. - Дыхание
Лазарева от возбуждения участилось. Майкл знал, что русский воображал себя
там, высоко, в облачном небе с роем тяжелых бомбардировщиков. - По звуку
похоже, что некоторые из бомб падают где-то неподалеку. Будут лесные
пожары; так обычно бывает.
Завыла лагерная сирена воздушной тревоги. Гром на этот раз был
сильным, и Майкл ощутил вибрацию камней в конуре.
- Бомб сбрасывают много, - сказал Лазарев. - Однако в лагерь они не
попадают. Американцы знают, где мы находимся, и у них хорошие бомбовые
прицелы. Вот у нас были бы такие самолеты, Галатинов... Если бы у нас были
"крепости" вместо этих вшивых "Туполевых", мы бы загнали фрицев в ад еще в
сорок втором.
Потребовалось лишь мгновение, чтобы то, что сказал Лазарев, дошло до
его сознания.
- Что? - сказал Майкл.
- Я сказал, что если бы у нас были Б-17 вместо этих проклятых "ТУ"...
- Нет, ты сказал "крепости".
- Ах, да. Конечно. "Летающие крепости", Б-17. Их называют так потому,
что их трудно сбить. Но фрицы свое еще получат. - Он подполз к Майклу на
расстояние нескольких футов. - Иногда отсюда видно воздушные бои, если
небо достаточно чистое. Не самолеты, конечно, потому что они слишком
высоко, а их инверсионные следы. Однажды у нас поднялась настоящая паника.
"Крепость" с двумя горевшими моторами прошла прямо над лагерем, должно
быть, не выше сотни футов над землей. Слышно было, как она врезалась в
землю, может, на расстоянии километра или около того. Чуть ниже - и она
упала бы прямо на наши головы.
"Летающая крепость", думал Майкл. "Крепость". Американский
бомбардировщик дальнего действия. Базирующиеся в Англии. Янки раскрашивали
свои бомбардировщики в серовато-оливково-зеленый цвет, и того же оттенка
были металлические куски, которые Тео фон Франкевиц украшал ложными
пулевыми отверстиями. Блок сказал: "Никто не знает, где эта крепость,
кроме меня самого, доктора Гильдебранда и еще нескольких человек".
Франкевиц делал свою работу в ангаре на неизвестном аэродроме. Возможно ли
было, что "крепость", о которой говорил Блок, была не местом, а
бомбардировщиком Б-17?
Потом это дошло до него с полной ясностью. Он сказал:
- Экипажи американских бомбардировщиков дают имена своим самолетам,
так?
- Да. Они рисуют краской название на носу самолета, и обычно делают
еще и другие рисунки. Как я говорил, свои самолеты они раскрашивают как
проституток, но стоит им поднять их в воздух, и те летают как ангелы.
- Стальной Кулак, - сказал Майкл.
- Что?
- Стальной Кулак, - повторил он. - Могло бы это быть названием
"летающей крепости", нет?
- Могло бы, мне кажется. А что?
Майкл не ответил. Он думал про рисунок, который Франкевиц ему
показал: стальной кулак, душивший карикатурного Адольфа Гитлера. Такой
рисунок, который ни один немец в обычном состоянии не решился бы показать.
Но, определенно, такой рисунок мог бы с гордостью красоваться на носу
"летающей крепости".
- Ласкает слух, - шептал Лазарев, вслушиваясь в отдаленные взрывы.
Нацисты знают, что вторжение грядет, думал Майкл. Они не знают только
где или когда точно, но вероятно сузили этот период времени до конца мая
или начала июня, когда ветры в заливе менее непостоянны. Вполне разумно
предположить, что, чего бы ни разрабатывал Гильдебранд, оно должно быть к
тому времени готово к применению. Вероятно, не само оружие называется
"Стальной Кулак", но "Стальной Кулак" есть средство приведения этого
оружия в действие.
Союзники, у которых были истребители и бомбардировщики дальнего
действия, завладели небом над Рейхом Гитлера. Сотни боевых налетов были
сделаны на города оккупированной нацистами Европы. Сколько во всех этих
налетах было сбито "летающих крепостей" немецкими истребителями или
противовоздушными зенитками? А сколько из них врезалось в землю,
развалившись на куски, с горящими моторами? Но на самом деле вопрос был
другой: сколькими неповрежденными "летающими крепостями" завладели
нацисты?
Как минимум одной, подумал Майкл. Возможно, тем самым
бомбардировщиком, который прошел над Фалькенхаузеном и приземлился на лес.
Возможно, идея отреставрировать эту машину принадлежала самому Блоку, и
именно потому его продвинули из коменданта Фалькенхаузена в начальника
службы безопасности плана "Стальной Кулак".
Он дал воображению волю по отношению к ужасным возможностям.
Насколько трудно привести поврежденный Б-17 в исправное состояние?
Конечно, это зависит от степени повреждения; запасные части могли быть
собраны с мест их крушения по всей Европе. Возможно, что сбитая "крепость"
- Стальной Кулак - была восстановлена на том самом аэродроме, где
Франкевиц делал свои рисунки. Но зачем пулевые отверстия? - недоумевал
Майкл. Какой смысл в том, чтобы заставить восстановленный бомбардировщик
выглядеть так, будто он был изрешечен...
Да, подумал Майкл. Конечно.
Маскировка.
В День Икс побережья вторжения будут прикрыты истребителями
союзников. Никакому самолету "Люфтваффе" туда не пробиться - но
американская "летающая крепость" может. Особенно такая, которая побита в
бою и еле тянет к своей базе в Англии.
А как только этот самолет долетит до цели, он сможет сбросить бомбы -
содержащие новое изобретение Гильдебранда - на головы тысяч молодых
солдат.
Однако Майкл понял, что в его умозрительном построении есть пробелы:
зачем нужны все эти усилия, когда немецкая артиллерия могла просто
обстрелять войска вторжения новым оружием Гильдебранда? И если это оружие
- действительно некий новый вид газа, то как немцы могли быть уверены, что
ветер не подует в другую сторону, им в лицо? Нет, немцы могут быть
безрассудными, но они далеко не глупы. Но как же тогда, если Майкл прав,
предполагалось использовать "крепость"?
Ему необходимо вырваться отсюда. Нужно добраться до Норвегии и найти
другие части этой головоломки, чтобы сложить ее. Он сомневался, что
самолет этот мог быть в ангаре в Норвегии - слишком далеко было оттуда до
вероятных мест вторжения. Но Гильдебранд со своим оружием был там, и
Майклу нужно точно разузнать, что же это такое.
Бомбежка закончилась. Лагерная сирена воздушной тревоги замолкла.
- Доброй вам охоты, - пожелал Лазарев летчикам, и в голосе его была
мучительная жажда.
Майкл лег, пытаясь снова уснуть. Ему продолжали видеться страшные
фотоснимки подопытных Гильдебранда. Что-либо, способное сотворять подобное
с людьми, не имеет право на существование.
Раздутые трупы Метцера и француза булькали и потрескивали, источая
газы гниения. Майкл услышал еле слышное поскребывание крысы у стены
напротив, пытавшейся найти дорогу на запах. Пусть придет, подумал Майкл.
Крыса шустра, ловкий остающийся в живых зверек, но Майкл знал, что он
шустрее. Протеин есть протеин. Пусть придет.

9
В очередной раз принесли ведро с баландой, чем был отмечен десятый
день заключения Майкла. Охранников мутило от запаха трупов и они как можно
скорее с треском захлопнули дверь конуры. Некоторое время спустя Майкл,
плававший в полумраке сна, услышал звук отодвигаемой задвижки. Дверь опять
открылась. Двое охранников с винтовками стояли в коридоре, и один из них,
зажимая платком рот и нос, сказал:
- Вытаскивайте мертвых.
Лазарев и другие замешкались, ожидая, как на это отреагирует Майкл. В
конуре появилась третья фигура и осветила фонарем бледное лицо Майкла.
- Давайте, поторапливайтесь! - приказал Бауман. - У нас не целая ночь
для этого!
Майкл услышал в голосе Баумана напряжение. Что происходит? Бауман
вынул из кобуры "Люгер" и направил его в конуру.
- Я повторять не буду. Выходите.
Майкл и Лазарев взялись за костлявый труп Метцера и потащили его из
конуры, в то время как датчанин и немец потащили второй труп. Колени у
Майкла подгибались, когда он встал, а датчанин упал на камни и лежал, пока
его не подтолкнули встать стволом винтовки.
- Хорошо, - сказал Бауман. - Вы, все, шагайте!
Они поволокли трупы по коридору.
- Стой! - приказал Бауман, когда они подошли к металлической двери.
Один из охранников отпер ее и рывком распахнул.
Майкл знал, что сколько бы лет он ни прожил, этого момента ему не
забыть никогда. Сквозь дверной проем хлынул свежий холодный воздух; может,
в нем была примесь горелой плоти, но по сравнению со спертой сыростью
конуры это был сладчайший аромат. В лагере было тихо, полуночные звезды
горели в небе. Снаружи стоял грузовик, и Бауман направил пленных с грузом
трупов к нему.
- Кладите их в кузов! - сказал он, в его голосе все еще ощущалось
заметное напряжение. - Скорее!
Кузов грузовика был уже загружен более чем дюжиной голых трупов,
мужских и женских. Пол определить было трудно, потому что головы у всех
трупов были обриты, а груди женщин были плоскими, ссохшимися, как мертвые
цветы. Было страшно много мух.
- Давайте, пошевеливайтесь! - сказал Бауман и подтолкнул Майкла
вперед.
И тут Бауман повернулся с ловкостью, которую отработал в уме сотни
раз, готовясь к этому моменту. В левую его руку из рукава скользнул нож, и
он, сделав шаг к ближайшему к нему охраннику, вонзил его в сердце этого
человека. Охранник вскрикнул и завалился назад, по его форме стала
растекаться кровь. Второй охранник сказал:
- Какого черта...
Бауман воткнул ему нож в живот, вытащил лезвие и еще раз воткнул.
Охранник скорчился, стоя на коленях, лицо у него побелело, он попытался
вытащить пистолет из кобуры. Майкл выпустил труп Метцера и, когда пистолет
показался, перехватил запястье этого человека. Он ударил кулаком ему в
лицо, но палец охранника нажал на курок, и пистолет выстрелил, ошеломляюще
громко в стоявшей кругом тишине. Пуля улетела в воздух. Майкл еще раз
ударил его, изо всех сил, и, когда охранник свалился, подхватил его
пистолет.
Нацист, сцепившийся с Бауманом, закричал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106