- Он неверяще покачал
головой, в бороде его было полно седины. - Боже мой, они, должно быть,
думают, что здесь нас сотни!
- Говорю же, нужно убираться отсюда, пока можно, - настаивал Франко.
- Прямо сейчас, пока эти сволочи не отправились охотиться за нами.
- Куда идти, когда наступает зима? Может, выкопать норы и жить в них?
Нам не выжить без крова.
- Нам не выжить тут. Они собираются прочесывать лес, и рано или
поздно они нас найдут!
- Ну, и что же нам делать? - спросил спокойно Виктор, свет от костра
окрашивал его лицо в красное. - Пойти к солдатам и сказать им, что нас не
испугать? Что мы такие же люди, как и они? - Он горько улыбнулся. - Ты,
Франко, пойдешь первым, а мы посмотрим, как они тебя примут.
Франко нахмурился и поковылял прочь на костыле, гораздо более
проворный на трех лапах, чем на одной ноге. Виктор сел на корточки и
задумался. Михаил мог сказать, что происходит в мозгу этого человека: с
солдатами в лесу и их ловушками охотиться будет значительно труднее;
Франко был прав, рано или поздно солдаты их обнаружат, а о том, что
солдаты могут сделать с ними, когда поймают, нельзя было и подумать.
Михаил глянул на Олесю, прижавшую к себе ребенка. Солдаты либо убьют нас,
либо посадят в клетку, подумал Михаил. Но лучше смерть, чем стальная
решетка.
- Сволочи выгнали меня из одного дома, - сказал Виктор. - Из второго
они меня не выгонят. Я останусь здесь, что бы ни происходило. - Он встал,
решение им было принято. - Все вы можете сами поискать что-нибудь другое,
если хотите. Можете воспользоваться одной из тех пещер, где мы охотились
на берсеркера, но будь я проклят, если буду корчиться и дрожать в пещере,
как зверь. Нет. Мой дом здесь.
Наступила долгая тишина. Ее нарушила Олеся, голос ее был слаб и
высказывал жалкую надежду:
- Может, они устанут искать нас и уйдут? Они долго здесь не
продержатся, зима-то почти наступила. С первым снегом они уйдут.
- Да! - согласился Франко. - Они не останутся, когда погода станет
холодной, это уж точно!
Впервые стае захотелось, чтобы скорее пришло ледяное дыхание зимы.
Один хороший снегопад очистит лес от солдат. Но хотя воздух становился
холодным, небо по-прежнему было ясным. С деревьев падали листья, и Виктор
с Михаилом следили из кустов за солдатами, ходившими по лесу тесной
группой с винтовками, нацеленными во все стороны. Одна группа прошла в
сотне саженей от белого дворца. Они копали еще траншеи, вбивали в их дно
заостренные кверху колья и закрывали все это сверху землей и листьями.
Волчьи ямы, сказал Виктор Михаилу. Ловушки успеха не имели, но в один
ужасный день Виктор и Михаил в страшной тишине наблюдали, как люди
наткнулись на сад. В ход пошли руки и штыки, солдаты раскапывали могилы,
приведенные в порядок после смерти берсеркера. И когда руки вытащили из
земли волчьи и человеческие кости, Михаил опустил голову и пошел прочь, не
в силах вынести подобное зрелище.
Снег припорошил лес. Северный ветер обещал зверские холода, но
солдаты не уходили.
Заканчивался октябрь. Небеса потемнели, затянутые облаками. Однажды
утром Михаил, возвращаясь с охоты с только что убитым зайцем в зубах,
обнаружил врагов менее чем в пятидесяти саженях от белого дворца.
Их было двое, оба с ружьями. Михаил скрылся в кустах и затаился,
глядя на приближавшихся солдат. Они разговаривали друг с другом, что-то
про Москву; голоса у них были неспокойные, пальцы не отпускали курки.
Михаил выпустил из пасти зайца. Пожалуйста, остановитесь, говорил он про
себя солдатам. Пожалуйста, поверните назад. Пожалуйста...
Они не поворачивали. Их сапоги топтали листву, и каждый шаг подводил
их все ближе к Виктору, Франко, Олесе и ребенку. Мышцы Михаила напряглись,
сердце колотилось. Пожалуйста, уходите.
Солдаты остановились. Один из них раскурил папиросу, прикрывая спичку
от ветра ладонями.
- Мы зашли слишком далеко, - сказал он другому. - Лучше вернуться, а
не то Новиков спустит с нас шкуру.
- Да этот гад просто псих, - заключил второй, опираясь на винтовку. -
Говорю, нам бы просто поджечь эти проклятые леса и покончить с этим. За
каким чертом он хочет разбивать еще один лагерь в этой глухомани?
Он огляделся в лесу с благоговением и страхом, которые сказали
Михаилу, что человек этот был горожанином.
- Сжечь все к черту и ехать спокойно домой, вот что я говорю.
Первый солдат пустил из ноздрей струю дыма.
- Вот поэтому мы с тобой и не офицеры, Степан. Мы слишком разумные,
чтобы носить звездочки на плечах. Я тебе говорю, что если мне придется
рыть еще одну проклятую траншею, я покажу Новикову, где он может воткнуть
свой... - Он замолчал и уставился сквозь деревья. Над его головой вился
дымок. - Что это? - спросил он осипшим голосом.
- Что такое? - Степан огляделся.
- Там. - Первый солдат сделал два шага вперед и показал. - Прямо
впереди. Видишь?
Михаил закрыл глаза.
- Там какие-то здания, - сказал первый солдат. - Видишь? Вон башня.
- Боже мой, ты прав! - согласился Степан. Он тут же схватил ружье и
выставил его перед собой.
Следующие слова заставили Михаила снова открыть глаза. Оба солдата
стояли в пятнадцати саженях от него.
- Лучше сказать об этом Новикову, - сказал Степан. - Будь я проклят,
если подойду ближе.
Он повернул прочь, и торопливо пошел по лесу. Первый солдат бросил
окурок в сторону и поспешил за напарником.
Михаил поднялся. Он не мог позволить им вернуться в лагерь. Не мог,
не должен был. Он подумал о костях, разбросанных по саду, словно
выкопанные корешки, о голове Ренаты, разнесенной на части, о том, что эти
люди сделают с Олесей и Петром, когда вернутся сюда с винтовками и
взрывчаткой.
В нем билась ярость, и в глотке у него поднялось низкое рычание.
Солдаты ломились через лес, чуть не бегом. Во рту Михаила еще была заячья
кровь, но тело его летело за солдатами, черная полоса по серому лесу. Он
бежал неслышно, с изящной четкостью убийцы. И даже сосредоточившись на
двух солдатах и выбирая место, откуда совершать прыжок, сознавал простой
факт: волчьи слезы не отличаются от человеческих.
Он стрелой взлетел вверх и вперед, задние лапы были словно пружины, и
приземлился на спину любителя курить папиросы прежде, чем этот человек
успел что-либо понять.
Михаил сбил его на землю, в палую листву, и сцепил челюсти на его
шее. Он яростно мотнул головой вправо и влево, услышал звуки дробившихся
костей. Человек забился, но это были предсмертные судороги. Михаил
перестал рвать его шею, и тот без крика умер.
Послышался сжимающий сердце звук стесненного дыхания. Михаил поднял
взгляд, зеленые глаза его блеснули.
Степан обернулся и поднимал ружье.
Михаил увидел, как палец солдата давит на курок. За миг до того, как
пуля покинула ствол, Михаил отскочил в сторону, нырнув в кусты, и русский
свинец выбил пятно в русской пыли. Прогремел второй выстрел, пуля прошла
над плечом Михаила и выбила щепки из дуба. Михаил метнулся вправо, влево,
ускользнул, сразу же остановился в палой листве и услышал, как солдат
бежит. Этот человек звал на помощь, и Михаил двинулся за ним, как
молчаливое возмездие.
Солдат запнулся о собственный сапог, удержался и побежал дальше.
- Помогите! Помогите! - кричал он и, повернувшись, сделал выстрел в
то, что, как он думал, двигалось позади него.
Однако Михаил гнал его так, чтобы отрезать от лагеря. Солдат
продолжал бежать и кричать, в волосах его запутались листья, и Михаил
выскочил из кустов и хотел было уже прыгнуть, но в следующую секунду
тратить усилия оказалось ни к чему.
Земля под ногой солдата провалилась, он свалился на землю и листья.
Его крик оборвался на приглушенной ноте. Михаил осторожно встал на краю
ямы и посмотрел вниз. Тело солдата дергалось, пробитое семью или восьмью
заостренными кольями. Запах крови был очень силен, и от всего этого Михаил
яростно закружился, пытаясь поймать собственный хвост.
В следующий момент он услыхал крики: быстро приближались другие
солдаты. Михаил повернулся и быстро побежал к тому месту, где лежал
мертвым первый. Он ухватил челюстями труп за шею и с трудом потащил в
кусты. Тело было тяжелым, ткани его рвались; это была грязная работа.
Уголком глаза он увидел мелькнувшее белое; Виктор подскочил рядом и помог
ему утащить труп в тень под густыми соснами. Потом Виктор щелкнул клыками
перед мордой Михаила - сигнал убегать. Михаил замялся, но Виктор жестко
толкнул его плечом, и он подчинился. Виктор пригнулся к земле,
прислушиваясь к шуму, производимому солдатами. Их было восемь человек, и
пока четверо снимали мертвого с кольев, остальные четверо стали красться
по лесу, держа ружья наготове.
Звери пришли. Виктор всегда знал, что они когда-нибудь придут. Звери
пришли, и они не откажутся от их кровавой плоти.
Виктор встал, призрак среди деревьев, и побежал назад к белому
дворцу, в его ноздрях оставался гнилостный запах этих зверей.

5
Плечо Михаила сжала рука, прерывая его беспокойный двухчасовой сон, к
губам прижался палец.
- Тихо, - сказал Виктор, скорчившись рядом с ним. - Прислушайся.
Он глянул на Олесю, которая уже проснулась и прижимала к себе Петра,
потом опять на Михаила.
- Что такое? Что происходит? - Франко с помощью костыля поднимался.
- Идут солдаты, - ответил Виктор, и лицо Франко побледнело. - Я видел
их с башни. Их пятнадцать или шестнадцать, а может больше.
Он увидел в темно-синем предрассветном сумраке, как они перебегали от
дерева к дереву, думая, что невидимы. Виктор слышал скрип колес; они
тащили с собой пулемет.
- Что будем делать? - Голос Франко был на грани паники. - Нужно
убираться, пока можно!
Виктор глянул на едва горевший костер и кивнул.
- Хорошо, - сказал он. - Мы уйдем.
- Уйдем? - спросил Михаил. - Куда? Наш дом здесь!
- Забудь про это! - сказал ему Франко. - У нас не будет ни малейшего
шанса, если они застанут нас здесь.
- Он прав, - согласился Виктор. - Мы скроемся в лесу. И, может быть,
вернемся назад, когда солдаты уйдут. - По тому, как он это сказал, было
понятно, что сам он в это не верил; раз солдаты обнаружили волчье логово,
они до первого снега могут и сами перебраться туда жить. Виктор встал. -
Больше здесь оставаться нельзя.
Франко не стал медлить. Он отбросил костыль, серая шерсть начала
покрывать его тело. Через минуту он уже закончил превращение, тело его
удерживало равновесие на трех ногах. Нужно было превращаться Михаилу, но
Петр был еще в человеческой коже, и потому Олеся тоже не могла
превратиться. Он решил остаться человеком. Лицо Виктора и его голова стали
изменяться; он сбросил одежду, гладкая белая шерсть вырастала у него на
груди, плечах и спине. Франко уже поднимался по лестнице. Михаил схватил
Олесю за руку и потянул ее с ребенком за собой.
Полностью превратившись, Виктор возглавил их. Они шли за ним по
извилистым переходам, мимо окон с высокими сводами, в которые проросли
ветви - и вдруг увидели, как предрассветное небо озарилось. Не солнцем,
которое еще только красной прорезью виднелось над горизонтом, а сверканием
шипящего бело-огненного шара, который поднимался из леса и дугой падал
вниз, омывая все ярким ослепительно-белым светом. Огненный шар упал во
дворе дворца, и вслед за ним еще два взлетели над лесом и тоже упали.
Третий выбил остатки цветного стекла в одном из окон и влетел во дворец,
брызгая и сверкая, как миниатюрное солнце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106